Торкел, не ответив поболтал почти опустевший кувшин и выплеснул в свою кружку остатки его содержимого.
Зеленокожий воин, поняв, что выпито сегодня будет ещё много, велел принести ещё нэрионского.
— Ну что? — спросил он. — Деньги получил?
— Да, — просто ответил Торкел, не вдаваясь в подробности. — А ты? — голос его был мрачен, словно его и не радовала награда.
— А я двести, — орк видимо рассчитывал услышать сумму найма рыцарей, но, не дождавшись, вздохнул и бережно поправил перевязь на уже заживающей руке. — А вот эта зараза тысячу получила за голову Джа! Эх, вечно нам, оркам, меньше всех достаётся!
Торкел обвел взглядом присутствующих и встретился глазами с хозяином трактира. Тот тут же отвел взгляд и стал неуклюже спускаться со своих бочек.
— Ничего. Зато тебе никому не придётся объяснять, как ты умудрился потерять почти весь отряд закалённых в битвах бойцов. До сих пор не могу поверить?!!
— А мы тут тебя с утра уже поджидаем! Айслин мне рассказал, как ты тут в прошлый раз повеселился!
— Да! — прерывая разговор, Торкел встал и, подняв кубок, громко произнёс: — Выпьем же за всех тех, кто доблестно пал под Этароном! Вчера мы расстались с ними, но придет час, и мы снова будем вместе! Пусть же не услышим мы укора, что, веселясь сами, мы не вспоминали о них!
С этими словами он осушил чашу. Поднявшиеся вслед за ним остальные посетители хором промолвили:
— За павших!
Варвары ударили рукой об руку, зазвенев медными наручами, с целью отогнать дурные вести, имперцы для того же самого подули в потолок, а Сауруг похлопал себя по плечам.
От грохота и звона проснулся Айслин и недоуменно уставился на полную кружку, которую Сауруг предусмотрительно сунул ему в руку. Ни слова не говоря, он хлебнул из нее и, скользнув глазами по Торкелу, явно не узнавая его, снова положил щеку на стол.
Выпив и совершив ритуал, все снова сели и продолжили веселье. Лишь один из присутствующего в трактире воинства — выбритый наголо воин, с нашивками наемника остался стоять. Он зло усмехнулся и презрительно крикнул Торкелу:
— Тебе ли воздавать почести павшим, кусок железа?!
Присутствующие удивлённо переглянулись. Незнакомец сидел один, не пил и почти не ел, хотя находился здесь уже давно и не ввязывался в разговоры. Не относился он и к завсегдатаям заведения. И он оказался достаточно смел — или же глуп? — для того, чтобы бросить вызов Чёрному Рыцарю.
Торкел поставил чашу на стол и пристально посмотрел в глаза дерзкому чужаку. Несмотря на то, что в них горело пламя ненависти, наемник улыбнулся и, картинно приложив руку к груди, представился:
— Инхам, Крылатый Демон.
На присутствующих это произвело впечатление.
Крылатые Демоны были одной из самых сильных гильдий наёмников. И они люто ненавидели более удачливый и популярный Чёрный Орден. Демоны участвовали во всех конфликтах Земель, но представляли собой настолько закрытую организацию, что никто не знал, сколько их и где находится их Мастерская. Также как никто не знал кто их руководитель и для чего они, в сущности, сражаются. Но то, что они были не просто людьми, убивающими ради денег, было понятно по их иногда странному поведению и беззаветной храбрости. Скорее всего, они были боевым крылом какого-то нового религиозного культа, но доподлинно об этом никто не знал.
Странно, что Демон решил раскрыться перед таким стечением людей, ведь обычно они старались не обнаруживать себя и исчезали, выполнив задание. Наверное, это было вызвано тем, что Инхам потерял свою группу при штурме и теперь вымещал злобу на рыцаре.
Торкел помнил свою встречу в этой же таверне с группой Демонов переодетых в обычных наемников и не мог забыть дивных глаз Аин. Во время всего похода на Этарон он высматривал ее в разношерстном воинстве, но так и не нашел. Может быть, они были направлены к другим крепостям. Во всяком случае, услышав столь откровенное признание Инхама, он в первую очередь подумал о прекрасной возможности узнать судьбу запавшей в сердце девушки, и совсем не был настроен на драку, на которую, по всей видимости, и напрашивался сейчас наглец.
Крылатый Демон, чуть наклонив голову, ждал, и его холодный, жёсткий взгляд никак не сочетался с почти подобострастной улыбкой, искривившей губы.
Он терпеливо ждал верзилу в чёрных латах, проклятого Чёрного рыцаря, одного из тех проклятых — трижды проклятых! — выродков, что двадцать лет назад уничтожили армию его отца и обрекли его, внука великого вождя, на вечно полуголодное прозябание и судьбу наёмника. Он ждал, и жестокие глаза обещали противнику лишь одно — смерть!
Торкел отвернулся от Демона и, подняв вновь наполненный кубок, медленно, не торопясь, отпил и негромко, но так, чтобы слышно было во всех уголках таверны, сказал:
— В закрытый рот муха не залетит… Инхам.
Посетители тем временем уже раздвигали столы, освобождая место в центре.
— Без оружия, — выкрикнул кто-то в толпе и из-за стойки раздался одобрительный голос хозяина. — Без оружия! Только без оружия!
Инхам, не сводя взгляда с Торкела, вышел на середину зала, отстегнул перевязь с мечом, снял тайную перевязь с ноэрами и стянул безрукавку, оставшись голым по пояс. Под загорелой кожей на его руках перекатывались бугры мускулов. На широкой груди, среди застарелых шрамов от оружия и когтей диких животных, красовалось татуированное изображение рогатого монстра с ангельскими крыльями за спиной.
Торкел, помедлив, вышел на освободившееся пространство.
Он передал оружие кипятящемуся и недобро ухмыляющемуся Сауругу, а затем решительно снял доспехи. Присутствующие смогли убедиться, что телосложением он ни в чем не уступал противнику.
«Вот и еще одна ошибка, — подумал Торкел. — Снять доспехи в присутствии посторонних! С Орденом придется расстаться! Не простит Вождь! Но не сносить же оскорблений! Судьба!!!»
Инхам ждал до тех пор, пока противник не отбросил в сторону рубаху и повернулся лицом к нему. После этого змеиным, неуловимым движением он превратил свой саркастический полупоклон в боевую стойку, вытянувшись и покачиваясь на носках — предельно несбалансированную позицию, но готовый в любой миг сорваться в стремительную атаку.
Торкел знал эту схему рукопашного боя; она была одной из сотен практикуемых в Благословенных Землях и не являлась идеальной. Но сейчас он видел, что Инхам отточил своё мастерство до высочайшего искусства уже по тому, как он двигался, притворно теряя равновесие — и вместе с тем оставаясь холодным и расчётливым. Инхам повёл руками-крыльями, и перед Торкелом мелькнули две узкие стальные полоски, прикрепленные к ребрам ладоней Демона.
Торкел глубоко вздохнул, предельно раскрыл глаза и снова сощурился. Теперь глаза его помнили все детали обстановки, каждую мелочь на столах и месторасположение каждого из находившихся здесь людей.
— Гляди, гляди: у рыцаря глаза на лоб полезли! — попробовал пошутить один из зрителей, но тяжелый имперский пехотинец дал горе-шутнику по затылку:
— Помолчи, смотри и мотай на ус.
Торкел ждал; он умел ждать. Во время подготовки их расставляли на острых камнях так, чтобы стоять можно было лишь на одной ноге, и они оставались стоять, причём никто из них не знал, на какое время рассчитано это испытание. Спроси сейчас у Торкела — сколько же длилось испытание, он и не вспомнил бы. Столько раз всходило и заходило солнце, начинался и прекращался дождь…
Он чуть было не пропустил выпад Инхама.
Демон выбросил вперёд растопыренные пальцы, отвлекая его внимание, и, повернувшись вокруг оси, перерубил ударом ноги ножки стола, стоявшего позади Торкела. В который раз рыцарь с благодарностью вспомнил учителей Цитадели.
«Им связали руки и ноги, причём руки были связаны за спиной.
К каждому подошёл наставник с палкой в руке и начал считать:
— Раз… два… три!