Видно высшие силы сыграли свою роль, и падение Цитадели было предопределено ими… иначе как можно было бы объяснить случившееся.
Внешние дозоры были сняты Хройро в считанные мгновения, даже не успев обнажить оружие. Сахалары получили возможность скопиться за поворотом ущелья.
Дозоры на южной стене увидели врага за мгновение до своей смерти и люди — волки продолжили свой бег по коридорам Цитадели, а двое из них, спрыгнув с высоченных стен во внутренний двор, открыли ворота.
Сова, обнаружив их первыми, поднял тревогу, и это было последним его деянием в этом мире. Через мгновение Цитадель ощетинилась сталью, и четко распределенные посты приняли бой. Фавнер, не чуя под собой ног от сознания своей вины, прорвался к воротам, лично зарубив двоих Хройро…
Все стены и часть бастионов были возвращены, но враг был повсюду и он был очень силен.
Подбежав к северной части внутреннего двора, сахалары наткнулись на Лекаря…
Он стоял возле входа в свою келью и, сложив руки, как обычно, с улыбкой недоразвитого ребенка, глядел на приближающиеся разъяренные лица, измазанные кровью.
Оркис, бросив со стены взгляд во двор, тут же взял на прицел ближайшего к Лекарю сахалара и вдруг замер пораженный.
Атакующий остановился… выронил меч и встал на колени… второй, третий, и так все, кто оказался рядом.
Они стояли на коленях и плакали, размазывая слезы по грязным лицам, а оказавшийся среди них Хройро вдруг взревел и стал драть свое горло когтями.
А Лекарь все стоял и улыбался дурацкой своей улыбкой, и руки его дергались, как у куклы, будто он гладил кого-то по голове.
Тяжелая стрела вошла в глазную прорезь Оркиса и, пройдя навылет сквозь череп, глухо ударила в затыльную часть.
После похорон Торкел собрал оставшихся в живых и повел их на тропу, ведущую в Город. Не то чтобы он ожидал от Вечного Голода вылазок, но со времен проверки наслышан был о нем и понимал, что в сравнении даже с нападением сахаларов такая возможность была намного страшнее. Хотя куда уж больше… Цитадель они заперли, и запиравший ее Катберт должен был в случае опасности или появления обоза Белги, подать им сигнал.
Давно поджидавшие их Тарус и Крод, как убедился Торкел, не потратили зря времени и мыслили, что обрадовало его, также как и он — они почти полностью перегородили узкую тропинку валунами и усеяли пространство перед ней роттмаровскими колючками.
— Нас слишком мало, — измученный Тарус устало потянулся. — Если Город решит пойти в эту сторону нам ни за что не сдержать его. Потому мы и сузили вход. Пройти можно будет только по одному, если понадобится.
— Не понадобится, — ответил Торкел. — Мы пришли, чтобы уничтожить тропу.
Решившись покинуть Цитадель, Торкел собрал только рыцарей, не обращая внимания на молчаливую обиду мага и орка. Они собрались у стен главной башни, не решившись собраться в зале Вождя, и расселись на принесенных стульях.
Каменные плиты вокруг них еще несли на себе следы несмытой крови и завалены были оружием, оставшимся после погребенных. У одной из стен лежали грудой доспехи рыцарей, и Торкел зажмурился, вспоминая то, что предшествовало похоронам.
— Дождь бы пошел, — сказал глухо Клест, вслед за ним оглядывая пустой осиротевший плац. — Прибраться бы надо.
Торкел согласно кивнул.
— Приберемся. Сейчас нам надо решать, что делать дальше, как жить теперь и…
— А нам то чего решать, — перебил его Трэз, почесывая беспокоящую его рану на руке, скрытую под намотанными тряпками.
— Ты наш командир!
— Я был вашим командиром! — с некоторым даже беспокойством взглянул на него Торкел и с запоздалым чувством прозрения понял, на что будет упирать Трэз.
— Последний приказ покойного Вождя никто не отменял, — подтвердил его догадку Трэз и замолк.
Остальные с надеждой смотрели на Торкела, и он видел, что они не готовы решать сами… они боятся решать сами. Они надеются, что Торкел укажет им дорогу в будущее… скомандует и все сразу встанет на свои места. Но вся беда была в том, что сам Торкел не был готов к тому, чтобы взвалить на себя эту ношу.
Он был рад, когда его назначили десятником.
Гордости его не было предела, когда он получил задание стать командиром отряда, он даже мечтал о том, что когда-нибудь станет наставником, и даже мелькало что-то в грезах о том времени, когда он, как Белга, станет ветераном и обзаведется семьей.
Но никогда он не представлял себя Вождем, и уж во всяком случае, не желал он никогда стать Вождем разрушенной Цитадели.
Еще раз, взвесив все за и против, он отрицательно покачал головой.
— Нет! Приказ касался только времени операции по взятию Этарона, и он выполнен! Я не готов стать Вождем, и скажу больше и сразу — если любой из вас захочет им стать, я не буду препятствовать, но и соглашаться с этим не буду!
Собравшиеся удивленно подняли на него глаза. Недоумение и даже испуг были в этих взглядах, и лишь Трэз одобрительно кивал.
— Мы закончим дела здесь, а дальше… — он встал и взялся за мешки принесенные им заранее.
— Вот здесь плата каждого из вас за все сроки службы в Ордене. Я побывал в Кладовой и сверился со списком каждого из нас. Вы можете взять причитающееся жалованье и уехать, или остаться. Мне бы хотелось, чтобы хоть кто-нибудь из вас все-таки пожелал остаться.
Цитадель не может сгинуть без следа… может быть, какое-то из поселений согласится переехать в крепость?
— А ты? — с надеждой спросил Таззар.
— Я поеду разыскивать Белгу. Сдается мне, что если Белга вернется, у вас будет и Вождь!
Клест радостно заулыбался. Упоминание о Белге всколыхнуло всех… действительно про Белгу то все забыли, а ведь его сам Вождь опасался… уважал, то есть. Вот и командир будет и решение!
— Ну, вот, — подытожил Торкел, довольный, что вовремя ввернул Белгу в этот неприятный разговор.
— А пока Белги нет, надо бы здесь прибраться. Разбирайте свое жалование и начинайте.
— Доспехи и оружие собрать, почистить и в оружейную. Сахаларские железки поближе к кузнице, ключи от кладовой я поручаю Клесту.
Тон его изменился, и гортанные команды напомнили о славном прошлом Цитадели. Рыцари поднялись и слушали приказы стоя.
— Сам я выезжаю сейчас же с гостями. Найду Белгу, передам через него весточку. Если нет — приеду сам. А вообще то надо проведать Улгак — они у нас здесь единственные союзники.
Торкел оставил в крепости Клеста за старшего дожидаться прихода обоза, а сам в сопровождении Айслина и Сауруга выехал навстречу Белге, предупредив, что, скорее всего, уезжает надолго.
С ними напросился Трэз.
Когда они выехали на тракт, Трэз вдруг остановил коня и сказал, глядя куда-то в сторону:
— Наш оплот разрушен, все погибли, Вождь мёртв!..
— Всё кончено…
— Я решил уйти…
— Я и держался то здесь…
Он не договорил, но Торкел понял из-за Нилаи. Неписаный закон поселений говорил о том, что девушки из поселений Ордена не должны выходить за пришельцев извне.
Торкел опустил голову, не отвечая, и Трэз заговорил вновь.
— Скажи что-нибудь, Торк! Ты был нам командиром и если прикажешь — я пойду за тобой хоть на край Земель!..
— Боюсь я не смогу заменить вам Вождя, — произнес с горечью Торкел. — Мы расстаемся… мне некуда вести вас… спасибо…ты был настоящим солдатом. Прощай!
Рыцари взглянули в глаза друг другу, затем кивнули и в полном молчании разъехались. Перед тем как скрыться за поворотом дороги ведущей в погибшую Южанку, Трэз вскинул меч к небесам и, обернувшись, проорал…
— Орден, Вождь и Цитадель!!!
— В любом месте, в любое время, любое задание! — тихо ответил Торкел.
Лишь когда силуэт расстающегося с ними соратника растворился в сгущающейся темноте, Сауруг прервал молчание, обратившись к Торкелу, больше похожему сейчас на неподвижную статую, чем на живого человека: