Ася Рыба
Пепел чужого мира. 1. Пепел чужого мира и скучающий бог
Глава 1
«Вы там, где Вы есть, и тот, кто Вы есть, благодаря себе, благодаря принятым Вами решениям и сделанным выборам.»
Брайан Трейси
Я так люблю майскую грозу, люблю свинцово-серые тучи, порывы ветра, внезапный гром и всполохи ярких молний на грозовом небе. Да, я люблю грозу! Особенно наблюдать за ней из окна, укутавшись в теплый плед с чашкой кофе в руках, но сейчас о пледе и чашке с арабикой можно было только мечтать.
Поправив лямку рюкзака, я продолжила свой нелегкий путь. Небо над головой вновь осветила яркая вспышка. Из сумки переноски раздалось возмущенное «Мяу». Я горестно вздохнула, может пока не поздно вернуться назад, ну не убьет же он меня в самом деле? Но нет, я, помотав головой, отмахнулась от этой мысли.
Назад... Куда назад? К нелюбящему и к внезапно ставшему нелюбимым мужу, к монотонному опостылому существованию? Я вновь горестно вздохнула, переступая лужи, пузырящиеся от дождя.
Восемь лет я потратила на человека, который просто благосклонно позволял себя любить, а я что, я и любила. Любила до одури, прощала все загулы, неуважение и унижения, может и дальше бы терпела, но сегодня у меня в мозгу что-то щелкнуло, я как будто очнулась от наркоза, и мир предстал перед глазами таким какой он есть на самом деле: безрадостным, серым и убогим; мир, который я создала для себя сама.
Мое прозрение пришлось практически на конец рабочего дня. Я, как и обычно, попала под руку нашей начальнице. Любовь Константиновна — мегера с комплексом девочки отличницы. Отчитывать она умела и любила, при этом делала это очень филигранно, не повышая голоса и грамотно подбирая слова. Но именно ее манера отчитывания тебя на глазах всего коллектива сделала сегодня свое дело, по возвращению мне здравого смысла.
Я стояла, понуро опустив голову. Спорить, а тем более оправдываться, было бесполезно. У Константиновны в авторитете было только ее собственное мнение. В общем, стояла я, пропуская слова мимо ушей, под сочувственные взгляды коллег. Каждый из них хоть раз был на моем месте, поэтому сочувствие было искренним.
И вдруг ледяной волной меня накрыло осознание: все, что сейчас происходит — это полностью моя вина. Я привыкла терпеть. Терпеть плевки в душу и унижения. Восемь лет мой муж взращивал в моей душе мерзкие цветы комплексов. Мое самоуважение благополучно покоилось под плинтусом и старалось оттуда не высовываться. Как так произошло? Все очень просто — я влюбилась не в того человека.
На протяжении многих лет он, как маньяк, уничтожал мою личность. Мне негде было искать защиты, из близких — у меня только кот Апрель, даже подруг нет. Муж всегда был против того, чтобы у меня были друзья или свои интересы, теперь я понимаю почему. Но я прекрасно знаю, что я и так не искала бы ни у кого поддержки, для меня все происходящее было априори правильным, классическая связка — жертва и садист-мучитель. Странно, но я никогда до этого не была жертвой, по крайней мере до знакомства с ним, выходит, это он корень всего зла в моей жизни?
Думать мне мешал настойчивый бубнеж Любови Константиновны, врезающийся в мозг жужжащим сверлом. Божечки, как я столько лет могла ее терпеть? Препротивнейшая личность, тощая и высокая, в обтягивающем царские мощи желтом костюме, монотонно вещала мне сейчас о моих несуществующих косяках. Напоминает Стервеллу Де Виль из фильма про далматинцев, вдруг подумала я, подавив смешок.
— Как же я устала работать в окружении бестолковых созданий! — она сжала длинными тонкими пальцами виски. — Я держу тебя здесь столько времени лишь из уважения к твоему мужу! Повезло же столь приятному во всех отношениях молодому человеку заполучить в жены тебя!
Опа, а вот этого я не ожидала! То есть, по ее мнению, я тут столько лет для мебели была? Ну чисто теоретически, она права, я правда не отличалась выдающимися способностями и не стремилась в ряды энтузиастов, нацеленных на повышение. А почему не стремилась? — вдруг пришло мне на ум — и почему сейчас мое прошлое мне кажется размытым, словно просмотренный давным-давно фильм? Еще этот назойливый бубнеж начальницы, переходящий местами на фальцет, как я могла ее так долго выносить? Резко вскинув голову, я посмотрела грымзе прямо в глаза. В нашем коллективе это считалось сродни самоубийству. Начальница не терпела даже малейшего намека на неподчинение.
— Любовь Константиновна, у вас проблемы на личном? Так сходите к психоаналитику! — удивительно ровно произнесла я. — А поднимать свою самооценку за счет унижения и оскорбления меня я вам больше не позволю! С меня хватит, я ухожу!