— Мы? — переспросила я и проследила за взглядом Лисы. Напротив меня, раскрыв полные ужаса глаза, сидел Апрель, а по его пухлой мохнатой щеке катилась слеза.
Весь оставшийся день мы занимались тем, что испытывали мою магию. Лиса давала мне задания и следила за точностью их выполнения. Я выстраивала щиты, растила вокруг нас коконы из уплотненного воздуха, в общем, осваивала науку защиты себя и не только. Судя по ощущениям, в случае необходимости я могла прикрыть своей магией целый город, но проверить это я пока не могла.
Уставшие, но довольные, мы поужинали и втроем завалились на кровать. До заката мы с Лисой делились историями своих жизней друг с другом. Разговор постепенно скатился на мою семейную жизнь. Я отстраненно рассказывала Лисе о своей так называемой замужней жизни. Сейчас все воспоминания были как будто в тумане, как будто я вспоминала просмотренный фильм.
— А ты помнишь хоть что-то хорошее, связанное со своим мужем?
— Муж? Да я фас умоляю, какой муж! — возмущенно вскинулся дремавший до этого Апрель.
— Не муж это был, а охранник. Фот только от чего или от кофо он ее охвонял, я не понял.
— Ты о чем? — недоуменно спросила я у Апреля.
— А фспомни. Фспомни пофалуйста.
Я уставилась в огромные оранжевые глаза и подскочила.
— Лиса! Я вспомнила! Нет, он не был мне мужем! Я не знаю почему я так думала, это трудно объяснить, но я словно была под гипнозом. Это сейчас я понимаю, что мы просто жили вместе, а тогда у меня не возникало даже мысли усомниться в том, что мы женаты. Мы не ходили в ЗАГС, не спали вместе, он никогда меня не целовал и даже не обнимал. Все, что он делал, это подавлял мою волю, смотрел в глаза и что-то шептал. После этих манипуляций я как будто засыпала. Это ощущение отпускало лишь иногда и то только после того, как я нашла Апреля. Господи, получается я никогда в жизни ни с кем даже не целовалась, но при этом была уверена, что восемь лет была замужем!
— Это я тебя нафел, — возмущенно фыркнул кот.
— Ну пусть так, — легко согласилась я, — В день, когда я попала сюда, сознание максимально прояснилось, поэтому я и изменила своему обычному поведению. Поругалась с начальницей и сбежала.
Я запнулась и посмотрела на Апреля. До меня только сейчас дошел смысл его слов.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — сузив глаза, я уставилась на подергивающего хвостом кота.
И он рассказал… Рассказал, как маленьким котенком бежал на непонятный зов через полгорода, неведомая сила тянула его магнитом к моему дому. Рассказал о том, как наконец-то нашел меня и смог привлечь внимание. И о том, как на протяжении многих месяцев пытался очистить мое сознание от чужого внушения. По словам Апреля, все его действия напоминали Сизифов труд, ведь очищенные участки моего сознания тут же, с подачи моего муженька, снова становились черными от источаемого им яда.
А я все слушала и вспоминала...
Я вспомнила, как на самом деле Кирилл приказал мне переехать к нему. Как он довольно грубо подгонял меня в сборе моих немногочисленных вещей. И я, как дурочка порхала по комнате общежития, собирая нехитрый скарб под недоуменные взгляды подруг. Они пытались меня вразумить, но были довольно грубо остановлены моим спутником. Даже не представляю, что они тогда подумали, видя в каком состоянии я нахожусь. Что самое интересное, они еще несколько дней пытались мне звонить и уговаривать вернуться, но я довольно резко оборвала с ними всякое общение, по настоянию все того же вездесущего Кирилла. Он оборвал любые связи с внешним миром. Даже работу выбрал в фирме своей приятельницы, дабы она могла присматривать за мной. На деле я просто подвергалась постоянным нападкам и оскорблениям со стороны начальницы. Меня использовали, как девочку для битья. И что-то мне подсказывает, что Любовь Константиновна спала и видела себя на месте жены Кирилла, не зря я ее так раздражала, и при любом удобном случае она пыталась напомнить мне, что муж находился со мной лишь из жалости.
И так было всегда, он общался со мной, как с последним человеком на Земле. Ни о какой нежности с его стороны не могло быть и речи, он всегда был жесток по отношению ко мне. Не стеснялся проявлять свое отношение в присутствии посторонних людей. Сейчас я вспомнила полные жалости и непонимания глаза посторонних людей, когда я с радостью и дебильной улыбкой на лице кидалась исполнять любой его приказ. При этом сияла, как будто до меня снизошел сам бог.
Мы не были мужем и женой ни в прямом ни в переносном смысле. Я просто почему-то так думала и верила в это.