— Апрель, можешь подойти? - прищурившись посмотрела на своего провожатого и поинтересовалась. - А давно ли у меня сей чудный оттенок волос?
— Ну, я, когда профнулся, все так и было. И у меня фот! - Апрель сунул мне под нос лапу на которой теперь красовался серебристый носочек, пока только на одной правой передней конечности.
— Все чудесатей и чудесатей,- глубокомысленно изрекла я.
Это я что, поседела за несколько часов?! Ой, а вдруг я переместилась в чье-то тело, — пронеслось в голове, и я уставилась на свои руки. Но нет, руки точно мои, вот и шрам на ладони от падения с велосипеда никуда не делся, а значит все-таки изменился только цвет волос, что тоже было странным. У них здесь какие-то ограничения на брюнеток?
Внезапно по спине пробежался холодок, приподнимая волосы на затылке. Я вспомнила, что те девушки, погибшие в моем видении рядом с возлюбленной богов, тоже были обладательницами пепельно-серых волос. Ох, Алена, во что же ты вляпалась? Не сиделось тебе на месте рядом с мужем диктатором. Моя жизнь на земле конечно не была сказочно безмятежной, но там я хоть знала от кого исходит опасность, и до недавнего времени меня это мало волновало.
Мы шли по лесу уже около часа, вяло переговариваясь с Апрелем о том, как мы докатились до такой жизни и что нам теперь делать. Я вновь пребывала в полном спокойствии, ведь опровержений того, что я повредилась умом, так и не нашлось. И смысла паниковать я не видела, все равно это ничего не изменит. Тем более было глупо думать, что такая персона как я, действительно может чем-то помочь или помешать богам.
— А куда мы фчера бежали, на нофь глядя?
— Не знаю, внезапно решила, что нам нужно к моей тете. — пожала я плечами.
— У нас фто, есть тетя!? — кот был крайне удивлен.
— Есть. По крайней мере была, — я замолчала, так как сказать больше было нечего.
Я знала о себе крайне мало. Судя по имеющимся у меня документам, родилась я где-то под Брянском, в свидетельстве о рождении указана только мать — Людмила Борисовна Ковалева, в графе отца — прочерк.
Сколько себя помню, жила и воспитывалась я у тетки в селе под Волгоградом.
Нелюдимая Раиса Борисовна не проявляла ко мне особой любви, можно было сказать, что она меня терпела. Вроде не обижала и не била, но и не любила. В раннем детстве пределом моих мечтаний было обладание настоящими родителями. Я каждую ночь засыпала с мечтами о том, как в наш дом зайдут те, кто подарил мне жизнь. Мама будет обнимать меня и говорить, что я самая красивая и умная, а папа обязательно накажет всех, кто посмел обижать его дочь. А в первую очередь он бы отругал тетю Раю, за то, что она не проявляла ко мне никакой нежности и заботы.
Сейчас конечно все вспоминается размыто, но, кажется, она меня даже не обнимала ни разу в жизни. Не могу сказать, что это меня расстраивало, нет, расстраивало меня то, что она никогда не рассказывала мне не то чтобы об отце, но даже о матери не говорила ни слова. Все время отмахивалась от моих вопросов.
В детстве под влиянием сказок я стала придумывать объяснение ее недомолвкам. Теткино молчание сподвигло меня думать о том, что мои мама и папа являются правителями сказочной страны. А я была принцессой, спрятанной от злого колдуна в логове, охраняемом драконом. Правда обязанности чешуйчатого и огнедышащего стража выполняла тетя Рая. Даже не знаю, кто был более страшен, настоящий дракон или она.
А когда я стала взрослеть и проявлять настойчивость в вопросах о своих родителях, тетя Рая заявила, что надо мне в город — учиться. И к началу нового учебного года, покинув школу после девятого класса, я отправилась в техникум учиться на повара. Почему на повара? А потому что поступала туда, куда тетка отправила. Во всем, что касалось моего будущего, она считала себя экспертом. Повар ведь такая замечательная специальность, буду всегда сытая и в тепле, чем не аргумент в выборе профессии!
Воспоминания о переезде вызвали улыбку — именно там, в общежитии, в которое меня определили, у меня появились первые, и чего уж там таить, последние подруги. В селе, где прошло мое детство, меня обходили стороной даже школьные учителя, что уж говорить об учениках. Винной тому нелюдимость и даже некая агрессивность тетки, отразившаяся в итоге и на мне.