«Ещё чуть-чуть и рубку, вместе с навигационными и связевыми антеннами оторвёт от остального корпуса», – понял Джазим.
Через какое-то время стало ясно, что столь грандиозных разрушений не случиться, но, даже оставшийся единым целым, Ковчег выглядел теперь непригодным для дальнейшей эксплуатации.
«Ничего страшного. Ремонтные дроны устранят неисправности. Хотя, даже не представляю, сколько потребуется времени на полноценное восстановление. Интересно, сохранилась ли связь?»
Амир протянул руку к консоли радиостанции. Выбрал частоту Ковчега. В эфире было пусто. Только шипение и треск помех нарушали тишину.
Джазим покрутил регулятор настроек в разные стороны, предполагая, что частота могла сбиться. Хотя и не слишком надеялся на такой вариант. Андроид своими глазами видел, какие повреждения были нанесены кораблю.
Неожиданно, сквозь помехи пробился слабый сигнал.
Знакомый идентификатор!
Амир хмыкнул и вгляделся в обломки, удаляющиеся от Ковчега. С некоторым трудом он различил среди разнокалиберного мусора человеческую фигуру.
Это точно был Микаэль.
Джазим настроил передатчик на нужную частоту, наклонился к микрофону и пожелал:
– Счастливого пути, братец! И помни главное: как достигнешь нового мира, не повторяй старых ошибок.
Довольный своей шуткой, революционер тут же отключил радио, чтобы не слышать тех слов, которые Микаэль мог сказать ему в ответ.
У Джазима зародились опасения, что Маддс успел забрать свой ПСМ у Даниэля, и может вернуться на Ковчег, используя тягу повреждённых крыльев. Поэтому Амир провёл несколько часов дрейфуя поблизости и наблюдая, как тело Архангела удаляется от корабля.
Решив, что прошло достаточно времени, Джазим включил двигатели и направил шаттл вниз.
Андроид намеревался переждать период активности вируса в кратере Мегиддо. Вулкан находился на приличном расстоянии от любых поселений, к тому же в тех краях совершенно отсутствовала живность, способная распространить заразу дальше по Эдему.
Глава 0x16
Посадочный катер, с золотыми орлами Панъевропейской Коалиции на бортах, отделился от брюха корабля-носителя и начал плавный спуск к рыжей поверхности Марса.
Конечной точкой полёта был научно-исследовательский комплекс «Эон», где, по официальной версии, десятки тысяч человек занимались вопросами терраформирования и колонизации. Это колоссальное сооружение располагалось глубоко под поверхностью равнины Утопия – округлой низменности в восточной части северного полушария планеты.
Лиам Оттенберг, избранный в начале года на должность Генерального секретаря Панъевропейской Коалиции, поднял левую руку и перевёл наручный хронометр в марсианский режим.
На табло высветилась дата «Март 25, 2480» и точное время «13:60».
Продолжительность солнечного дня на красной планете отличалась от земного на 39 минут 35 секунд, поэтому все устройства измерения времени приходилось переключать на чуть более продолжительный «марсианский» час, который был длиннее земного примерно на 1,6 минуты.
«Какого чёрта я тут забыл?» – раздражённо подумал Лиам, глядя в иллюминатор на приближающуюся поверхность планеты.
Положение дел на Земле принимало критический оборот. Неужели надо было вот так всё бросить и потерять почти четыре месяца на посещение, пусть и самого передового в Солнечной системе, научного предприятия?
Голод в Индии. Самая настоящая война в ЮАР, где Азиатский Союз посмел использовать запрещённые виды оружия, даже «грязные бомбы»! Десятки конфликтов в Старой Европе, за которыми стояли террористы и политические аутсайдеры всех разновидностей.
Неужели визит на Марс был важнее участия в решении проблем, грозящих со дня на день обернуться тотальным хаосом?
«Разве что у безопасников появилась информация о готовящемся покушении на нового генсека. Моя предвыборная программа вызвала большой резонанс в обществе. Кто-то из радикалов мог решиться на отчаянный шаг. Одиночка или группа единомышленников. Поэтому меня решили спрятать подальше? Пока не устранят опасность? Вполне вероятно».
Оттенберг бросил короткий взгляд на начальника личной охраны. Тот сидел слева и читал последние новости с дисплея своего коммуникатора. Остальные телохранители располагались в соседних креслах спереди и сзади. За всё время путешествия они обменялись с секретарём может десятком фраз, не более. Крепкие и неразговорчивые профессионалы достались новому генсеку «по наследству» от предыдущего главы Панъевропейской Коалиции – Алехандро Герреры.