– Этому мерзавцу? – сквозь загорелую кожу лица Ирит проступили красные пятна. – Он тут при чём?
Она была возмущена до предела.
– Твой бывший сейчас единственный человек, кто способен хоть что-то предпринять в надвигающемся кризисе.
– Даже если и так, в моих глазах лучше он выглядеть не стал.
– Сперва выслушай меня, может ещё поменяешь своё мнение.
– Вот уж вряд ли…
– Синдикат направляется в эти земли. Уровень угрозы, исходящий от Шифена и его людей, слишком высок.
– Что эти ублюдки забыли в Пустошах? Сидели бы у себя на побережье и не совались к вольным. Здесь никто не продаст им билет Лотереи, у нас такого товара не водится.
– Ситуация изменилась. Об этом я и хочу поговорить. Только сперва убери взрывчатку с глаз долой.
Ирит небрежно швырнула опасную ношу на пол и, подталкивая ногой, стала запихивать её под низкий столик рядом со входом. Похоже там хранился ещё какой-то хлам – сумка входила с трудом.
Левая бровь Даниэля поползла на лоб. Конечно, Габриэль кое-что рассказал ему об этой женщине, пока они ехали сюда, но всё же такое поведение сотрудника СБ, пусть и в отставке, несколько удивляло.
По официальной версии, бывший полевой агент Ирит Ройт была уволена из Службы Безопасности из-за того, что стала разделять оппозиционные взгляды и открыто сочувствовала радикалам. На самом деле, тринадцать лет назад, она спасла от расстрела едва знакомых ей людей (супружескую пару), входивших в террористическую ячейку последователей Амира Джазима. Об этом доложили Локку, её непосредственному начальнику. Тот понял, что срыв случился из-за обострившейся эмпатии: жена несостоявшегося революционера, как и Ирит была беременна.
Несмотря на смягчающее обстоятельство, утечка информации о проступке агента грозила серьёзными неприятностями сразу нескольким людям.
Тогда Габриэль приказал Оливеру Барду, партнёру и напарнику Ирит, составить рапорт, из которого удалили важные детали, но не саму суть: опасные преступники скрылись при содействии Ирит. Именно этот факт зафиксировали камеры видеонаблюдения. Но в отчёте всё выглядело так, будто она не была в курсе, что помогает сбежать террористам. Разбирательство было недолгим, женщине пришлось уволиться из Службы Безопасности, отказаться от статуса гражданина и отправиться доживать свой век в Пустошах.
Ирит закончила пинать сумку со взрывчаткой и повернулась к напарникам.
– Выкладывай, Габриэль, что там у тебя.
– Будем разговаривать прямо на пороге? – усмехнулся Локк.
– Ладно, можете пройти.
Ирит не стала разуваться и снимать с себя уличную одежду, словно намекая, что предстоящий разговор будет коротким. Она первой вошла в комнату и села за широкий деревянный стол, по всей видимости служивший ей в качестве кухонного – там находилась стопка чистой посуды, подставка с ножами и контейнеры со специями.
Локк занял кресло, сплетённое из тонких прутьев, что находилось справа от стола. Даниэль решил встать неподалёку от своего спутника.
Охранника очень заинтересовали картинки на стене рядом.
Сбоку от Локка, висело несколько детских рисунков, среди которых имелось три портрета, явно созданных кистью профессионала. На одном была изображена счастливая Ирит с младенцем на руках, на другом она же с ребёнком лет пяти. С последнего листа на Даниэля глядел тот самый рыжеволосый пацан, которого он видел несколько дней назад на складе.
Одногруппник Галя.
«Захар!» – вспомнил его имя Иссерлэйн.
Теперь Даниэль понял, почему лицо Ирит показалось таким знакомым. Едва он набрал воздуха, чтобы спросить женщину, знает ли она, где находится её сын сейчас, как Локк начал действовать.
Старик поднял палец, словно указывая на портрет. Иссерлэйн догадался, что этот знак адресован ему и сразу закрыл рот.
Габриэль едва успел. Он проследил за взглядом Даниэля, стремительно проанализировал смену эмоций на его лице и всё понял. За несколько секунд до того, Локк тоже узнал на портрете одного из похищенных на складе подростков – личные дела каждого пленника он изучил ещё вчера.
Обсуждение деталей инцидента с заложниками, в присутствии матери одного из похищенных, могло нарушить планы Локка. В цели и задачи начальника СБ не входил вывод из игры Ирит. Она должна была исполнить здесь роль посредника, а не ехать спасать Захара.
– Твой сын? – поинтересовался Габриэль. – Вы очень похожи.
– Вот уж вряд ли. Захар пошёл в отца. Едва ему исполнилось двенадцать, как он обменял свободу Пустошей на столичную суету.