– Ставить опыты на клонах – откровенно дерьмовый вариант, – Локк был явно недоволен. – Звучит не слишком гуманно!
– Я так понимаю, ты возмущен. Неужели моё предложение выглядит настолько неприемлемым? После всех бед, которым мы подвергли этих несчастных во время предыдущих попыток колонизации?
– Вот именно! Здесь, на Эдеме до меня дошло, что мы были чересчур жестоки с ними!
– Ты должен понимать, что гуманность – всего лишь один из путей для достижения нужного результата. Другие дороги тоже ведут к цели. Пока не пройдёшь каждой из них, не узнаешь наверняка, какая была верной.
– Одумайся, Майк!
– Надвигающийся катаклизм грозит полной стерилизацией поверхности этого мира, придётся чем-то пожертвовать, либо погибнуть всем и каждому. Такое случалось и раньше. В отличие от слабого человеческого разума, ИскИны способны на более точные прогнозы, поэтому мы и вершим судьбы наших подопечных. Других вариантов земляне своим потомкам не оставили. Или ты настаиваешь на альтернативе: опять сдадимся и начнём всё заново на следующей планете?
– Ресурсы Ковчега иссякают. «Отец» не намерен отказываться от этого мира. Жизненного пространства на Эдеме достаточно, чтобы эффективно разряжать социальное напряжение.
– Вот именно. Условия для возрождения человечества здесь куда лучше. Можем больше таких не встретить. Но и надвигающаяся проблема довольно серьёзна, Габриэль. Мы ограничены не только в ресурсах, но и во времени для выбора пути. Споры о гуманности – непозволительная роскошь.
– Сколько людей погибнет, пока ты разберёшься с этим оборудованием? – Габриэль указал на Биотрансформатор. – Кем они станут в итоге? Монстрами, управляемыми животными инстинктами?
– Пока не попробуем – не узнаем. Я только что говорил об этом.
– Прислушайся к себе, – попросил Габриэль. – «Отец» не одобрит подобные планы! Никто из Команды не пойдёт за тобой!
Микаэль ответил бесстрастным тоном:
– Поначалу будут возражения, в этом у меня сомнений нет. Сейчас вы ограничены матрицей новых чувств и очеловечивающих алгоритмов, поэтому не понимаете открывшихся мне перспектив. Однако, все разногласия исчезнут, как только большинство последует моему примеру – вернётся к базовым моделям поведения.
Полководец был подозрительно спокоен и рассудителен в этом непростом споре.
– Погоди, Майк, – Локк нахмурился. – Что ты с собой сделал?
– Ничего особенного. Сбросил систему до заводских настроек.
– Что?
– Я оказался в крайне неэффективном состоянии после осознания своих действий в долине Мегиддо, – объяснил Микаэль. – Чувство вины за устроенный геноцид мешало моим вычислительным процессам. Пришлось прибегнуть к протоколу аварийного сброса.
«Вот почему его личный радиопередатчик работает! Все запреты «Отца» были сняты после перезагрузки», – дошло до Габриэля.
– Прекрасно понимаю твои опасения касательно слабого людского разума, что способен деградировать в процессе адаптации к новому облику, – заявил Микаэль. – Однако, кажущаяся дикость пироморфов может вполне оказаться следствием продолжительности их жизни. Они ведь фактически обеспечили себе бессмертие.
– Как это?
– Мои данные говорят о том, что последний раз Биотрансформатор запускали более шести тысяч лет назад, а все исследования огненных монстров выявили, что те не способны размножаться. Представители древней цивилизация обрели форму с невероятно огромным сроком жизни, если не с бесконечным. Возможно, живые существа, в отличие от нас, машин, не могут поддерживать должный уровень разумности сверх отведённого им природой срока. Отсюда и деградация.
– Это всё теория, ты не знаешь наверняка!
– Ещё раз повторю: чтобы постичь истину, нам придётся изменить людей.
Габриэль запрокинул голову, оглядывая устройство биологической трансформации, и с сомнением произнёс:
– Не думаю, что эту штуку вообще удастся перенастроить на человека. Пироморфы слишком отличаются от обычных смертных.
– Древние эдемцы были очень похожи на людей, – уверенно возразил Микаэль и указал в сторону масс-спектрографа. – Мои исследования показали, что фауна этой планеты непрерывно мутирует. Менее защищённые от жары и радиации виды переходят в более устойчивые формы. Я построил несколько обратных моделей, и в каждой из них получил вполне земные параметры предков сложных организмов.