Я поглубже вдохнул и потихоньку поехал вперёд.
– Я перезвоню вам, если что-то найду. Пока быть признательным мне не за что.
– Я и не сказал, что признателен вам сейчас, – усмехнулся я. – Лишь сказал, что буду вам признательным.
Разговор с Полиной Кузнецовой оставил странное ощущение, но итог был один: в голову опять полезли воспоминания. Поначалу я пытался отогнать их, но потом понял: на хрена? Лезут – пусть лезут. Может, так и лучше. Всё эта дурацкая холодная осень и Россия. Не стоило мне сюда возвращаться. Не вернулся, когда стоило, а сейчас уже особенно и незачем.
Прошлое
Жрать хотелось дико. Возвращаясь с тренировки, я пытался вспомнить, есть ли что в холодосе. По всему выходило, что нет. Неплохо бы было заглянуть в ближайший супермаркет. Забить морозилку, да и дело с концом. Но сегодня тренер нас так ухайдохал, что было в падлу. Благо до дома рукой подать. Подаренная пару лет назад родителями трёшка находилась минутах в десяти ходьбы от катка.
Весна выдалась дрянная. Холодная и мокрая.
– Твою ж мать, – процедил я, вляпавшись в грязь.
Коммунальщики, похоже, решили забить на талый снег. В потёмках было не разобрать, как пройти к дому, не уделавшись. К хренам моржовым супермаркет. Закажу что-нибудь из ближайшего ресторана.
Решив так, я хотел свернуть к себе.
– Отстаньте! – вдруг раздалось сбоку. – Отстаньте от меня!
Затормозил. Кричала девушка, и… голос показался смутно знакомым. В мозг впаялся пронзительный вскрик, другие голоса – уже не девичьи.
Я бросился в переулок. В самом конце мелькнуло светлое пятно, рядом – тёмные тени.
– Достала уже со своей сестрой, сука ебанутая! – рявкнула одна из них.
Девушка снова закричала.
– Не надо! – Мне стало видно, как она загораживается от трёх парней. – Пожалуйста…
– Мы из тебя дурь живо выбьем! – Один схватил её за куртку, толкнул к другому.
Чёрт! Когда я оказался рядом, она уже лежала на асфальте. Трое лбов швыряли её, как беспомощного котёнка. Сжавшись, она пыталась защититься, но куда уж.
В меня словно зверь вселился. Сумка с формой полетела на мокрую землю.
– Ты, блядь! – Я схватил первого попавшегося урода и с размаха всадил кулак ему в скулу. Недомерок отлетел к стенке.
За ним отправился второй. Третий дожидаться своей очереди не стал – сиганул в подворотню так, что только пятки засверкали. Хрен тебе, сучёныш. Я догнал его в несколько секунд. Встряхнул и придал ускорения. С девчонкой все трое были смелыми, а тут расползлись, как побитые дворовые псы.
Тяжело дыша, оглянулся. Кровь кипела. Если бы не прижавшаяся к стене девчонка, вернул бы всех трёх и как следует объяснил, что соперников надо выбирать себе по размеру.
– Ты… – Я присел рядом с ней и осёкся, наткнувшись на её взгляд.
Затянутые слезами зелёные глаза, растрёпанные, забитые снегом волосы. В уголке губ кровь.
– Ангелина? – переспросил глупо. Сам поразился, что её имя всплыло в памяти. Прошло уже больше недели с того матча.
Это действительно была она. Та самая девчонка. Шмыгнув носом, она вытерла кровь и попыталась встать. Пошатнулась. Я дёрнулся, придержал её.
– Я в порядке, – сказала сдавленно, сделав попытку высвободить руку.
– Заметно.
Девчонка отвернулась. Громко, рвано выдохнула и тихо застонала. Я подхватил сумку, вывел Ангелину из переулка и развернул к себе лицом. Заставил поднять голову.
– Ёб твою мать, – не удержался, увидев царапину на скуле.
Она слизнула каплю крови.
– Давай отвезу тебя в больницу.
– Не надо! – В её тихом, нежном голосе послышался испуг. Отразился он и в глазах. – Пожалуйста, не надо, – попросила она почти шёпотом.
– Ты их знаешь?
Она молчала. Долго. Опустила голову, и грязные волосы скрыли её лицо.
– Твои дружки? – Едва унявшаяся злость начала подниматься снова. И какого хрена я, спрашивается…
Но додумать я не успел.
– Не дружки. Они… Вернее, мы… Мы из одного детдома. Если я поеду в больницу, оттуда передадут в полицию. Только хуже будет. Они меня убьют. Изнасилуют и убьют.
Из одного детдома? Вспомнился билет без обозначения стоимости. Так вот оно что. Выходит, билеты сбагрили в детский дом.
Так мы и стояли, пока я думал, что делать с этим дерьмом. Я держал её за локоть, а она молчала. Тишину нарушали только проезжающие вдалеке машины. Кровь покатилась по подбородку, и она стёрла её.
– Раз в больницу нельзя, – наконец решил я, – пойдём ко мне. – Взглядом показал на соседний дом. – Тут близко.
Она посмотрела из-под ресниц. Испытующе, смело и робко одновременно. Заметно было, что колеблется.