— А с этим… дятлом что будем делать? — тихонько спросил Колтун, заставив навострить уши остальных наёмников.
— Да там не только дятел, там ещё и… ёжики по сугробам прячутся, колючие небось. А делать… Да ничего, как и сказал, немного передохнём, да погреемся. А живность эта, пускай помёрзнет, да подумает.
Отдыхали мы примерно минут сорок, всеми силами демонстрируя, как же хорошо погреться у огня и насладиться горячими напитками. О том, что маленький костерок не грел ни хрена, а в кружках у нас была лишь еле тёплая вода с щепоткой сухих трав, знать никому кроме нас не нужно. Колтун и вовсе так вошёл в образ, что начал смачно прихлёбывать и причмокивать, словно турист на альпийском склоне, что остановился полюбоваться видами и попить глинтвейна.
Время шло, а засевшие в засаде бандиты (ну не охотники же) всё никак не подавали вида. Я уж думал, что придётся всё-таки шарахнуть по ним чем-нибудь издалека, но в последний момент организм одного из разбойников его подвёл. Такое громкое «апчхи» я не слышал давно. Оно громом разнеслось на всю округу, полностью разрушив идиллию застывшего зимнего леса.
— Будь здоров, — зачем-то сказал я, прекращая спектакль и отрезая все пути к отступлению.
Мы, не сговариваясь взялись за оружие и выстроились в оборонительный редут. Один за другим, матерясь и пытаясь размять окоченевшие и затёкшие конечности, из сугробов начали вылазить злые мужики, вооружённые отнюдь не охотничьим оружием. Еще парочка вышла из-за деревьев, ну и последний, прозванный с подачи Колтуна дятлом, и вовсе спустился с сосны, правда под конец брякнувшись в снег. Наверное, тоже замерз сидеть неподвижно.
Они подались к нам навстречу. У большинства были копья, которыми они, видимо, хотели нас проткнуть или повалить, когда мы поравнялись бы с ними, шагая по узкой тропинке. У древолаза был лук, на тетиву которого он трясущимися руками на ходу пытался примастрячить стрелу. Зря он так.
Видя, что это ему всё-таки удалось, и он даже собирается нам им угрожать, я ударил на упреждение. Дальность для «града» была предельная, но я уже наловчился швырять его довольно прицельно. Правда, на этот раз немного не рассчитал потерю силы инерции, отчего спрессованный сгусток энергии угодил горе-лучнику куда-то под ноги.
Хлопок сменился истошным ором, огласившим всю округу, а белый снег оросило кровью. Я же вроде промахнулся? Или нет? Пострадавший лучник повалился в снег, схватившись за ногу и задирая её вверх на всеобщее обозрение. Тут-то и стало ясно, что моё заклинание превратило его ступню в сплошное месиво, которому вряд ли уже суждено когда-нибудь принять исходный вид.
Если что-то пошло не по плану, всегда остаётся вариант сделать вид, что всё так и задумывалось. Поэтому, сделав лицо как можно спокойнее и надменнее, я обратился к участникам засады, стараясь переорать ревущего от боли мужика.
— Это было предупреждение. В следующий раз разлетятся ваши головы!
Мужичьё попятилось, сделав несколько шагов назад. Раненому товарищу никто и не подумал помогать. А тот всё продолжал орать, надрываясь и матерясь сквозь слёзы.
Их было почти вдвое больше, чем нас, но связываться с магом они явно не хотели. Оба их преимущества вдруг потеряли смысл: засада не удалась, а численный перевес уже не казался таким уж решающим, учитывая, что даже слабенький маг стоит двух-трёх хороших бойцов. А тот, который может непонятным образом оторвать тебе ногу с расстояния в 20 метров, и подавно.
— Кто такие, и чего здесь забыли? — спросил я у приунывших разбойников.
Но те лишь продолжали пятиться, не торопясь отвечать на мои вопросы. Была надежда расспросить хотя бы раненого лучника, которого чуть было не оставили одного, но всё же опомнившись, пара товарищей подхватили хромого на одну ногу напарника и грубо потащили куда-то в сторону от тропинки, туда же, куда уже направились и остальные члены банды, уступая нам место на проторенной тропе.
— Вот и кто это был? — сам у себя спросил я, провожая взглядом скрывшихся за деревьями фигуры.
— Одеты слишком хорошо для простой шайки, да и столько просидеть в холодном снегу, тут выдержка нужна и опыт. Маскировка, опять же, отличная, не видно было даже следов подготовки. Так бы и напоролись, если бы ты их не заметил.
— Не я, а Колтун, — поправил я. — Его благодарите.
Лицо рыжего наёмника расплылось в надменной улыбке.
— Чего молчишь? — спросил он у Хорки. — Не слышал, командир велел меня благодарить?
— Мазай, ты чего? — долговязый сделал большие глаза. — Нельзя ему такое говорить, неполезно это для его неокрепшего ума. Разбалуешь, потом дурь эту даже все вместе не выбьем.