Черноволосая пигалица ничем не пахла и никак не ощущалась. Если закрыть глаза, можно было подумать, что её вообще нет в кабинете.
У бывалого мага забегали мурашки.
Девушка вскинула на него полупрозрачные, призрачные глаза и была немедленно принята на должность.
Для устрашения студентов.
Приказ ректор подписывал с некоторой долей нездорового предвкушения. Наконец-то оболтусы получат преподавателя, которого можно и нужно бояться. А то Рэнделла, преподавателя по алхимии, студенты в грош не ставят, предмет Лиры прогуливали как хотели. А Рафри вообще профессию позорит своими тайными и не очень увлечениями.
Дан был приятным исключением. Лекарский факультет с его приходом стал пользоваться просто бешеной популярностью, но вот успеваемость женщин-лекарей при этом резко упала.
Маркос ехидно хихикал, делясь информацией. Даже поинтересовался, не запал ли старинный друг на экзотику. Дан на него посмотрел, как на чумного. Кто в своём уме заинтересуется этим... Этим?
И вот Это ввалилось прямо в его беседку и, дыша перегаром, поинтересовалось, не сидит ли он случайно на её заначке.
Оказывается, не он один нашёл и облюбовал беседку. Хотя, он раньше и у него больше прав, с некоторым удовлетворением уровня детского сада подумал Дан.
– Нет, не сижу, – с достоинством ответил он невменяемому недоразумению.
– А мне вот почему-то кажется, что я именно под этой скамейкой бутылку оставила, – задумчиво протянула магичка.
И полезла проверять.
Как она умудрилась нырнуть под скамейку так быстро, что он и ноги сдвинуть не успел? И теперь сидел, как идиот, пялясь на приятно округлый зад, неприлично обтянутый шерстяной юбкой, который вилял и поигрывал между его широко расставленными коленями.
Годы целибата даром не прошли. Дан на мгновение представил, как сюда – разумеется, чисто случайно – забредает ректор. Или кто-то из пятёрки новеньких.
Ему стало дурно.
Девица вынырнула из-под скамейки, но отползать не спешила. Качнула пустой бутылкой, сокрушённо потрясла ею в воздухе.
– Твою мать. Я и забыла, что её уже выпила! – с досадой произнесла она. И воззрилась с надеждой на Дана. – А у тебя, случайно, не завалялось чего на опохмел? Вы, конечно, все трезвенники-язвенники, но из дубовых листьев наливочку гоните – ммм!
Она с чувством причмокнула.
Дан тяжело вздохнул. Размял захрустевшие пальцы.
Давненько он не практиковался.
Занятия по целительству не в счёт. Студенты не смели появляться в Академии в подобном состоянии, а практических занятий по таким вопросам Дан не проводил. Всё, что им надо, сами в учебнике найдут. И про опохмел, и про противозачаточные.
Молодёжь, она такая.
Он взял лицо девушки в ладони, концентрируя плетения на висках, где начиналась боль. Чуть скривился от волны перегара, которую не смогли приглушить даже ментоловая зубная паста и кофе. Девчонка старалась спасаться подручными средствами, молодец.
Не повезло ей, что лечить самому себя невозможно. Особенно голову. Переломы рук-ног ещё как-то получается, если сила воли есть – требуется сплести соответствующий узор, вложить силу, направить его в нужную точку и правильно влить. А когда не видишь, что делаешь, может получиться всё совсем не как задумано.
– Тебя как зовут хоть? – чтобы отвлечь её от не самых приятных ощущений, задал он вопрос.
Маркос называл ему имя новой преподавательницы, но оно почему-то вылетело из головы. А сейчас было даже любопытно.
– Лекса.
Она поморщилась, покрутила головой, высвобождаясь из его рук. Дан почему-то об этом пожалел. Её прохладная кожа приятно остужала ладони в густом влажном воздухе оранжереи.
– Это как героя древности?
Ему хотелось, чтобы Лекса на него посмотрела. Глаза уже не нервировали, как в первую встречу. Проснулось любопытство целителя-исследователя. Откуда взялся подобный оттенок? Она плохо видит, может, была травма, или это врождённый дефект?
Девушка посмотрела на него, и по его телу побежала нервная дрожь. Её сила просканировала его, играючи восполнила резерв – против его воли, даже не спросив – и схлынула, оставив ворох мурашек на спине и испарину на лбу, вызванную вовсе не простеньким лечением.
– Как героя, ага, – она фыркнула каким-то своим мыслям, небрежно оперлась на его колени и встала.
От её легкого прикосновения у него тоже встало.
С целибатом пора завязывать. Если уж его подобные невменяемые возбуждать начали, дело плохо.
– Спасибо за лечение.
Теперь она вовсе не походила на жалкую алкоголичку, которая вползла в беседку за заначкой. Прямая спина, чёткие отточенные движения хорошего воина, даже лицо изменилось.