– Вчера была! – выдохнул эльф.
– И? – вопросительно приподнял бровь Руперт.
– И, поскольку мебель в доме казённая, я вынужден просить тебя распорядиться, чтобы мне заменили кровать. И обе тумбочки. Да, и ночник, который был на одной из тумбочек. Да! И шезлонг с балкона.
С минуту ректор переваривал свалившуюся на него информацию, пытаясь увязать соседку с заменой кровати. Очевидный вариант никак не хотел укладываться у него в голове.
– Вы что, с ней вчера... – он не закончил многозначительной фразы.
Дан, раздосадованный тем, что его личная жизнь становится достоянием общественности, только неопределённо передёрнул плечами.
Руперт хохотал так, что у него запотели очки. Пришлось снимать и протирать. А потом снова протирать, когда он, не сдержав очередной приступ, фыркнул и заляпал уже вроде очищенные стёкла.
– Мне не до смеха, – мрачно надулся эльф. – Я наслушался от студентов, что творилось вчера в столице.
Руперт внезапно резко посерьёзнел.
– Забудь про Лексу. Можешь сделать вид, что её не существует, или вы совершенно не знакомы. Поверь, она сделает то же самое. А насчёт её способностей... считай её коллегой. Она очень талантливый, ммм... обратный целитель.
– Нет такого дара, обратное целительство, – пребывая в некотором ступоре, заметил Дан.
Что значит «сделать вид, что не знакомы»? А его куча вопросов?
Эльфу ещё как-то не приходилось раньше оказываться в состоянии использованного и брошенного, и теперь оно ему категорически не нравилось.
– Есть! – твёрдо заверил его Руперт.
Из кабинета ректора Данатриэль выходил в смешанных чувствах. Будто отвечая на его невысказанные сомнения, в дальнем конце коридора показалась Лекса.
Дан шёл, с трудом сдерживаясь, чтобы казаться непринуждённым и расслабленным. Внутри всё кипело. Сделать вид, что не знакомы? Да запросто. Она ещё сама за ним бегать будет.
Магичка прошла мимо, едва не задев его плечом, мимоходом небрежно кивнув, как старому знакомому. Хлопнула дверь ректорской.
И это всё?
Она правда собирается делать вид, что ничего не было?
Дан потёр лицо, борясь с желанием подкрасться к ректорской двери и подслушать, о чём они будут говорить. Или распахнуть дверь и устроить ей сцену «брошенный и оскорблённый мужчина».
Он в присутствии Лексы почему-то постоянно вынужден был бороться с самыми неадекватными желаниями.
Эльф передёрнул плечами и, сцепив зубы, пошёл на следующую лекцию.
Днём избегать её оказалось довольно просто. В отличие от него самого, Лекса преподавала только дважды в неделю, остальное время шляясь неизвестно где. Зато ночью воспоминания и фантазии смешивались в один возбуждённый клубок желания, заставляя Дана просыпаться ночью с затихающим стоном на губах, а иногда даже – вот позорище – с влажным следом на одеяле.
Но тихая преподавательская жизнь ни в какую не хотела входить обратно в привычную колею.
С первыми заморозками в столице появились русалы.
Они вышли внаглую прямо из моря, не обращая внимания на стекающую с них воду. Которая, впрочем, быстро испарилась благодаря заклинаниям.
Вопреки мнению обывателей, хвостов у них не было. Хотя в воде – кто знает, но на суше русалы передвигались на двух обычного вида ногах. Мужчины были закованы в чешуйчатую броню, отливавшую радугой на солнце. Женщины носили более лёгкие доспехи, сквозь которые местами виднелась ткань одежды, а с пояса впереди и сзади свисало по прямому полотнищу полуюбки, отдавая дань традициям обитателей земли. Русалы были в курсе, что людская мода не позволяет женщине обнажать ноги, и решили этот вопрос как смогли.
Солнце бросало блики на непокрытые головы, свободные от волосяного покрова. Русалы не брились – им это было ни к чему. В воде волосы только мешают, и природа избавила их от излишеств. Кожа морских обитателей была гладкой и ровной, везде. Для украшения и чтобы выделиться среди себе подобных, они наносили татуировки по всему телу, в том числе на лицо и голову. Завитки и полосы имели специфический смысл. Для русалов это было сродни дополнительному документу. Звание, заслуги и род собрата они могли прочитать буквально по лицу.
Люди высыпали на центральную улицу, чтобы поглазеть на ожившие легенды. Живьём русалов, да ещё так близко, видели редкие спасённые ими моряки, и то их свидетельства чаще всего подвергались сомнению – оказавшись на пороге смерти, чего только не углядишь в волнах.
Двигались они уверенно и целеустремлённо – прямо к королевскому дворцу.