При взгляде на него у меня пробежал холодок по коже.
– Господи! Кто мог такое сотворить?!
Теперь я видела то же, что и Энко. От камня исходила слабая пульсация, и свечение, казалось, соответствовало ритму. Выглядело так, будто что-то и правда пытается вырваться наружу.
– Бутылек принадлежит Оркусу – мастеру пыток, обитающему в Тартаре. В детстве мы с Маэлем частенько пробирались в его владения. У Оркуса в подземном царстве свои владения, они немного в стороне. Это самое низкое место в Тартаре. Там, внизу, происходят действительно ужасные вещи. Когда мы подросли, отец водил нас туда, – чтобы закалить и все такое, – но мы приходили туда и раньше. Развлекались, раздражая Оркуса. Он такой забавный, когда злится. Ирония заключалась в том, что он не мог нам навредить, потому что отец – его босс, и мы находились под его защитой.
– Что, серьезно? – вздохнула я, качая головой. – Гулять по камерам пыток – жутко, а специально бесить кого-то – так вообще последнее дело. К тому же только потому, что он «забавный, когда злится». Дай угадаю: бутылек ты украл у него?
– Само собой, – усмехнулся Энко. – Эта вещица показалась мне красивой, и я захотел ее себе.
– Ну естественно, – театрально вздохнула я. – Я даже не удивлена. Со своими фанатками ты тоже так делаешь? «Она показалась мне красивой, я захотел ее себе и взял с собой».
Усмешка Энко исчезла. Он слабо покачал головой и сказал:
– Да ладно тебе. Это просто шоу, спектакль, чтобы соответствовать имиджу рок-звезды. Публика ждет такого поведения. Недавно у нас с ребятами было интервью. И вот представь: Ноа сидит в идеально выглаженной рубашке и рассказывает о том, что по воскресеньям любит долго сидеть за завтраком и читать газету. Девушка, которая брала у него интервью, чуть не уснула от скуки.
У меня вырвался смешок.
– Не впутывай сюда Ноа! Он классный. Джемма от него без ума.
– Ты права. Похоже, они с Ноа отлично друг другу подходят. Ноа говорит только о ней.
Я указала на бутылек и спросила:
– А дальше что? Что нам с ним делать? И, самое главное, что за жидкость находится внутри?
– Вообще-то ее используют для пыток.
Я уставилась на Энко, широко раскрыв глаза.
– Что, серьезно? Ты запер дверь, чтобы связать меня и пытать?
– Ну мыслишки! – громко рассмеялся Энко. – Как тебе не стыдно?
Я пропустила этот двусмысленный намек мимо ушей и снова спросила:
– Что внутри? Давай колись!
Энко взял бутылек и с тихим хлопком вытащил пробку.
– Понюхай, – предложил он.
Я окинула его недоверчивым взглядом.
– Я ведь не останусь без носа?
– Не попробуем – не узнаем, верно?
С этими словами Энко поднес бутылек к лицу и глубоко вдохнул. Поморщился, но нос его остался на месте.
– Ладно, давай сюда.
Я взяла бутылек и осторожно принюхалась. От жидкости пахло остро, как если бы в соковыжималку положили свежий лук, чили и халапеньо. В носу стало покалывать, и мне пришлось на мгновение зажать его, чтобы не чихнуть.
– Если кожа будет гореть от этого так же сильно, как нос, то про зуд я точно забуду.
– Это экстракт яда доисторических медуз. Раньше их яд был куда опаснее, чем сейчас. Медузы – древние существа, они жили бок о бок с динозаврами, но за прошедшие тысячелетия многие из смертоносных видов вымерли. Этот яд практически безвреден, но кожу обжигает только так. Ну как правило.
– Как правило? – переспросила я дрогнувшим голосом. – Я луговая нимфа, а не какой-нибудь там мутант!
– В этом-то и дело, – сказал Энко, покачивая настойку в бутыльке из стороны в сторону. – Ты – дитя природы, поэтому попробуем гомеопатический принцип similia similibus curantur. «Подобное лечится подобным». Может быть, раны от яда водорослей заживут, если помазать их чем-то похожим. Медузий яд тоже является нейротоксином, они действуют по одинаковому принципу.
– Хочешь сказать, – начала я, скрестив руки на груди, – что твой способ, «может быть», подействует. А если нет, то плоть отделится от моих костей, потому что кислота прожжет меня насквозь?
Энко неопределенно кивнул.
– Сначала попробуем намазать какое-нибудь незаметное место…
– Незаметное?! Иными словами, ту часть тела, без которой можно будет обойтись?!
– Ливия, я почти на сто процентов уверен, что это сработает. Гомеопатия – древняя наука. Ты – сверхъестественное создание, дитя природы, поэтому яд наверняка подействует.
– Несмотря на то что я – дитя природы, у меня аллергия на растения, с которыми якобы должна находить общий язык.