Это все она. Смертоносная и потрясающая. Даже ее ненависть была чертовски красивой.
Мы остались там, прижавшись друг к другу, оба задыхаясь. Так же, как это было в Кеджари. Будто мы сражались с самим собой.
— Ты сдерживаешься, — сказала она.
Пульсация в груди — призрак несуществующей раны.
Я улыбнулся.
— Как и ты, — сказал я, завершая наш сценарий. Я наклонился ближе, настолько близко, что мои губы почти касались ее уха и на мгновение желание провести зубами по мочке ее уха, прижаться ртом к ее горлу стало непреодолимым. Ее запах, сильный как никогда, мешал сосредоточиться.
— Ты готова умереть, чтобы убить меня, — пробормотал я. — Так какого черта ты ждешь?
Я не двигался, но почувствовал холодное острие ее лезвия у моей груди и жжение там, где кончик грозил проткнуть кожу. Я отстранился, чтобы посмотреть на нее, и наши лбы соприкоснулись. Ее глаза, большие и круглые, как луна, смотрели в мои.
Иногда мне казалось, что я знаю Орайю лучше всех, кого когда-либо встречал. Иногда она была самой загадочной тайной. Сейчас она была и тем, и другим, и ее скрытая боль была так очевидна, и все же ее трепетная хватка вокруг ее клинка была вопросом, на который я не знал, как ответить.
Струйка крови потекла по центру моего живота.
Дыхание Орайи, дрожащее и быстрое, смешалось с моим.
— Ну? — прохрипел я. — Ты собираешься убить меня, принцесса?
Я действительно хотел знать. Может быть, сегодня наконец-то наступит та самая ночь.
Орайя молчала. Ее зубы стиснуты, рот оскален. Пламя обхватило нас, как объятия любовника.
Еще одна капля крови упала мне на грудь.
Но она не двигалась.
Она не сделает это.
Она не сделает это.
Эта истина поразила меня внезапной уверенностью. Подтверждение того, что меня откровенно смущало.
Потому что у Орайи действительно были все основания убить меня.
На краткий миг ее ярость уступила место чему-то другому, чему-то, от чего она закрыла глаза и отвернулась, чтобы не показать мне, но я схватил ее за подбородок и наклонил ее голову к себе.
Мой рот открылся.
И тут мне на лицо брызнула кровь, Орайя покачнулась, стрела теперь застряла в ее плоти.
Глава
11
Орайя
Я была глупа. Я отвлеклась. Я не заметила стрелу, пока не стало слишком поздно.
Я почувствовала, как кровь до боли густым влажным теплом растекается по моему боку под рукой, поднятой и держащей клинок.
Меч упал на пол.
Мир померк, а белый жар Ночного огня угас.
Внезапно я начала двигаться, уже не к стене, а в сторону от нее, сползая на землю без моего разрешения.
Райн схватил меня и потянул за собой. Его фигура, массивная, с силуэтом пламени, вырисовывалась передо мной.
— Какого черта ты делаешь? — прорычал он.
Мои глаза переместились на другой конец зала, с трудом пытаясь что-то разглядеть сквозь дым и затуманенное зрение. Молодой Кроворожденный солдат трусил под злобным взглядом Райна, глаза его расширились, когда они переместились на меня, и он понял, кто я.
— Она… она напала на Вас…, - заикался он.
Изо рта Райна раздавалась лавина ругательств, превращаясь в беспорядок в моей голове. Сквозь огонь я различила силуэты, пробивающиеся через коридор — еще больше Кроворожденных? Подкрепление. Черт.
Моя рука прижалась к ране. Она сильно кровоточила. Полу-вампир или нет, кровь всегда была моей слабостью. По-прежнему казалось, что она готова вытекать из меня при любом удобном случае.
Затем я повернула голову и сквозь дым различила фигуру, сгорбившуюся в углу. Джесмин. Я узнала ее даже в смутном силуэте. Она смотрела на меня сквозь дым, пробираясь вперед, пока Райн ругал своего солдата.
Она сделала полшага ближе, но я покачала головой.
Она колебалась, глаза сузились, сомневаясь. Но я снова покачала головой, на этот раз сильнее, без слов, как приказ: Уходи. Сейчас же.
Может быть, мы могли бы одолеть ришанцев, но, если Кроворожденные были сейчас здесь, Джесмин и ее воины — мои воины — будут уничтожены.
Она снова подкралась ближе, дым рассеялся настолько, что я смогла увидеть протест в ее глазах и не сказанное вслух: «А как же вы? "
Я попыталась отмахнуться от нее. Движение было слишком сильным. Мое зрение затуманилось. Потемнело.
Я не помнила, как потеряла сознание. Но внезапно я оказалась на земле, глядя в лицо Райна, который склонился надо мной. Он говорил что-то, чего я не могла разобрать. Но это не имело значения, потому что я потеряла сознание еще до того, как слова покинули его губы.