– У Дороты душа Магды?
– Нет. Она даже не отдает себе отчета в том, что делает. Посредством нее действует Лилит.
– И что ты собираешься делать?
– Мы входим, забираем Магду, переводим ее и сматываемся домой. Теоретически.
Альдерон горько рассмеялся.
– Можешь не идти, если не хочешь, – сказал я ему.
– Это скорее моя работа. Я здесь – странствующий рыцарь, а ты – только психопомп, наемник. Естественно, я пойду.
Над городом поднялся шум. Миллионы шепотов, смешков, вой – все слилось в единый гул. По стенам зданий внезапно поползли мыслеформы, по улицам забегали стайки гулей, скексы, кусачи и множество иных созданий, которым я еще не придумал названия. Все это напоминало бегство зверей от лесного пожара.
Альдерон встал со скамейки.
– Что происходит?
– Она его почуяла, – сказал я. – Она приближается. У нас мало времени.
Мы шли рядом: Альдерон с обнаженной рапирой в одной руке и снятым плащом – в другой. Я с тесаком в руке и опертым о плечо стволом обреза, а Павел – сзади, тревожно озираясь, с голыми руками.
Здание выглядело вполне обычно и тихо.
Повернув ручку, я приоткрыл дверь на лестничную клетку.
– Когда-то я здесь жил, – повторил мой племянник.
На лестничной клетке пахло тухлятиной, повсюду вздымался пепел. Было тихо.
Я толкнул вторые, качающиеся двери, и мы наткнулись на трех скексов.
Спокойствие в одно мгновение сменилось хаосом. Альдерон взмахнул плащом – и блеснула рапира; я выстрелил из обоих стволов сразу. Все происходило на фоне оглушительного шипения разъяренных скексов и вопля моего племянника.
Мы победили. Альдерон, кашляя, опирался о перила; на лестницу падали светящиеся капли. Я присел на ступень, тесак выпал из моей руки. На моей штанине выше колена расплывалось светившееся неоном пятно.
Снаружи нарастал шум. Твари приближались.
– Нет времени, – простонал я, выбрасывая из стволов полные гильзы и заряжая две пустые. Мы начали подниматься наверх, ступенька за ступенькой.
На площадке нас ждали похожие на ртутные изваяния богомолы. Безглазые головы одна за другой повернулись к нам, и раздался сухой треск, какой могла бы издавать разозленная гремучая змея.
Выстрелы, яростный вопль, свист клинков.
Опыта у нас с Альдероном хватало. Рутина. Это мы хорошо умели.
Павел остановился.
– Тут не было таких залов, – прошептал он. – Не было ни таких винтовых лестниц, ни колонн. Мы перепутали дома.
– Это только Ка, – успокоил я его. – Лилит меняет здание по своему вкусу.
По стенам ползли первые мыслеформы – маленькие, слепленные из смолы осьминоги. Время поджимало.
Очередная площадка – очередная схватка, очередная наша светящаяся кровь на стенах и полу.
Мы добрались до места.
Стена обросла винтовыми колоннами и горгульями, но дверь осталась та же – банальная, обитая деревом, с табличкой и звонком.
Павел стоял перед ней, не в силах шевельнуться.