— Ваше Сиятельство, какая радость встретить Вас в столь прекрасном расположении духа! — умилялся он, как дурак фантику.
— И Вам, Михаил Борисович, тоже доброго утра! Чем могу быть полезна? — уходи, милый, уходи и не возвращайся.
— Да вот, пообщаться хотел. Укрепить, так сказать, знакомство… — он извлек из недр сюртука свой потрепанный блокнот, карандаш и похлопал рядом с собой на диване. — Устраивайтесь поудобнее, Ксения Александровна.
— Да лучше я постою. — я подошла к окну и оперлась на подоконник. Когда-то на тренинге по управлению персоналом, нас учили, что дискомфорт для противника стоит малых потерь для себя. Но казалось, что сыщик вообще не замечал ни света, бьющего в глаза, ни подчеркнутой холодности. Хотя, скорее всего, его обычные собеседники были еще менее приветливы, чем я.
— Как Вам угодно, сударыня. — он покопался в записях и продолжил. — Я тут уточнить кое-что хочу. Касательно коробки.
— Что именно?
— Почему Вы решили, что она представляет опасность? — и смотрит так невинно.
— Любезный Михаил Борисович! Все гости, пришедшие к Его Превосходительству, оказались без особой поклажи. И только он — с огромным коробом. Вел себя очень странно, был полностью погружен в себя. А я читала про всяких таких…
— То есть Вас озаботило поведение человека настолько, чтобы лишить его сознания? — невозмутимо продолжил он.
— Господин упал на пресс-папье. — отчеканила я и замкнулась.
— Сударыня, не обижайтесь, все Вы правильно сделали. — Он постучал карандашом о блокнот. — А чем Вы сейчас занимаетесь? — внезапно сменил тему.
— Вышивкой. — я извлекла из сумочки несчастную салфетку, которую гость долго изучал.
— Сударыня любит современную живопись? Эти новомодные художники… — протянул он после некоторого раздумья.
— Это — клевер. — обиделась я и спрятала лоскуток обратно.
— Ну да, конечно. — он чуть покраснел. — Я слышал, Вы дом достроили в Санкт-Петербурге.
— Да, у меня осталось небольшое наследство от моего бедного супруга. — к чему эта проверка счетов?
— Необычное занятие для графини. Стройка, торговля… — он хитро улыбнулся.
— Я не скрываю свою историю. Глупо отрицать прошлое.
Еще раньше, когда принимала решение о вхождении в аристократию, догадалась, что у хомячка просто хороший PR, в отличие от крысы, поэтому скрывать то, что может потом выйти боком не стала. Да, история Золушки, вынужденной работать, пока еще не самый писк моды, но и позор в этом меньший, чем мутное пятно на биографии. Тем более, что замужество благополучно отмывает почти любое прошлое, особенно если свекор — губернатор второго города Империи. То, что некоторые двери для меня будут закрыты — не так тяжко, как если сначала пустят, а потом выгонят.
— Вы вряд ли захотите скучать в салонах. — полуутвердительно продолжал гость.
— Современная женщина всегда сможет найти интересы по вкусу.
— В молебнах-то? — скептически приподнял бровь он.
— Есть в жизни место и Богу, и суете. — перекрестилась я. Вот попробуй, прижми теперь.
— Но чем Вы займетесь теперь? Новое замужество, семья…
— Или путешествия, наука, искусство… Михаил Борисович, на все воля Божья. Будь посланник графа в пятницу порасторопнее, я бы спокойно сидела в своей спальне пока этот человек заходил к графу. Будь граф торопливее или я сообразительнее — нейтрализовала бы его раньше, и тогда глядишь — Ваш сотрудник мог выжить. Мы с Вами тут можем загадывать много разного, но жизнь — цепочка случайностей.
— Верно рассуждаете, графиня. Рад, очень рад, что не ошибся в Ваших умственных способностях. — потер он руки. — А как Вы смотрите на возможность служить Отечеству?
— Мне? Это в качестве кого? — признаться, я ожидала допроса, всяких нездоровых измышлений о прошлых делах…
— Как Вы понимаете, я состою на службе в Особом департаменте. И нам не помешала бы помощь особы с такой интуицией.
Ищейка-чудотворец что ли? Ты на мне еще мишень нарисуй и в горнило революции пятого года выпусти. Отличная мысль!
— Я как-то плохо представлю себя на канцелярской работе, Михаил Борисович. А другое женщине Вы вряд ли предложите.
— Ну отчего же? — он готов был выложить множество льстящих моему самолюбию вариантов, вроде внедрения под прикрытием. — Можете просто наблюдать и делиться своими наблюдениями.
— То есть стать шпионкой? — про Мату Хари пока еще не знают, а мысли уже есть. — Достаточно, Михаил Борисович. Я не обладаю столь кротким характером, чтобы работать в государственной бюрократической системе. И держать меня с расчетом, что я еще кого угляжу — непродуктивно. Да что говорить, я только что новоселье справила, переезжать в Москву не намерена.