Перед завтраком лакей на серебряном подносе подал мне коробку конфет и пресс-папье с фигуркой совы.
На мой немой вопрос веселящийся граф ответил.
— Чем-то ты Михаила Борисовича поразила. До того он женщинам подарки не делал. Даже… Никому, в общем, не делал.
Ольга Александровна повертела сову в руках.
— Странные подарки. И сам он тоже. — обратившись ко мне с жаром продолжила. — Не думаю, что Вам, Ксения, стоит поощрять его знаки внимания. После маскарада я получила столько писем с восторгами относительно загадочной рыбки, что мы сможем устроить Вашу судьбу куда лучше.
Я проглотила даже не комок, а целую жабу в горле.
— Да я как-то не готова к… устройству судьбы. — как же можно было упустить подобную угрозу.
— Мы все очень любили Петеньку и будем его помнить, но Вы так молоды и еще сможете завести семью, деток и…. - она щебетала, щебетала, а я тоскливо смотрела поверх ее головы на графа. Тот безмолвствовал.
— Вы очень добры ко мне, графиня, но вряд ли я встречу кого-то лучше. А с худшим связываться незачем. — я всхлипнула и пошла к себе, по пути прибрав подарки.
Как я пропустила момент, когда Ольга решила выдать меня замуж? В общем-то решение вполне понятно — чем ожидать от меня всяких непредсказуемых поступков, способных навредить фамилии Татищевых, проще передать меня с рукой, сердцем и ответственностью кому-то еще. А уж если эта передача принесет определенные дивиденды ей и мужу — вообще замечательно. Так я стала активом, инструментом для построения связей и себе не принадлежащим приложением к имени. Жаль, ведь почти поверила, что могу стать частью семьи. Тошно как-то. Сразу вспомнился Фрол, принимавший меня вслепую, независимо от обстоятельств. Хотя и для него я старалась приносить пользу, но он больше уважал мою свободу. И понятнее стало, от чего сбежал Мефодий.
Кстати, надо сообщить прислуге, что я задерживаюсь. Хотя там и писать-то некому — и Евдокия, и Мефодий оба не шибко грамотны, и понимают только примитивный счет в деньгах, так что придется просить Лугова оповестить их о моем пребывании.
Я уже начала собирать вещи от расстройства, когда разразился апокалипсис местного масштаба. Над домом раздавались крики графини и даже что-то разбивалось. Неоднократно разбивалось.
Я высунулась в коридор, где как раз пробегала очередная горничная.
— Что случилось, голубушка?
Та помялась и шепотом на ухо:
— Графиня гневаются. Очень. Письмо получили и гневаются.
Судя по всему, у графа обнаружился выводок в полдюжины внебрачных детей, как минимум. Я немного помедлила, но решила пойти узнать, стоит ли готовить траурный наряд или погодить пока. Граф встретился в коридоре обеспокоенным и несколько смущенным.
— Кто-то расстроил Ольгу Александровну? — уточнила я и без того явный факт.
— Понятия не имею. Может ты, как женщина с женщиной с ней поговоришь? — все-таки недолюбливает женские истерики. А мои слезы в свое время его не трогали. Хотя я тогда думала только о себе, а кто знает, что он переживал с утратой первенца, с неразрешенными конфликтами, с появлением проходимки в семье?
Я осторожно приоткрыла дверь и застала графиню в окружении черепков и стекла.
— Можно?
— Ненавижу ее! Ужасная, страшная женщина! — какая-то безделушка отправилась в угол.
Я осторожно — тканевые домашние туфельки на раз режутся любым стеклом — подошла к графине и попыталась ее обнять.
— Все будет хорошо. Мы со всем справимся… — что там еще в таких случаях говорят?
— Нет, не справимся. Она так специально сделала. У нас нет времени…
Растоптанный лист бумаги с поплывшими уже чернилами извещал, что в программе бала, даваемого княгиней Юсуповой в доме Великого Князя Сергея Александровича, произошли изменения… У Господа есть чувство юмора и за мой рыбий хвост Ольге отомстили — до начала бала остается девять часов, а она только узнала о необходимости карнавального костюма.
— Я готовила это платье несколько месяцев. — рыдала жена второго человека в городе. — И все это знаааают.
Шедевр стоял в гардеробной и сиял всеми цветами летнего заката. Яркое, изумительно сшитое платье с множеством мелких украшений — его можно было рассматривать часами.
— А разве прилично сообщать о таком в день торжества? — уточнила я.
— Она захотела унизить меня. Извиняется, что курьер потерял первое приглашение. А ведь не было его… — и снова в рев.
Конечно, бал у Великого Князя — мероприятие статусное, посерьезнее домашней вечеринки и сюда с рыбой не заглянешь.