Он погладил меня по ладони, но более не возвращался к личным разговорам.
После вечеринки вызвался проводить меня до дома, но беседовали мы о нейтральной теме — вручении Его Величеству минерального монстра. После коронации царственная чета с чадами и домочадцами фестивалит по всей Европе, так что ждем возвращения. У порога статский советник поцеловал мою руку, дождался пока я войду и откланялся. От чая-кофе отказался. А я безо всякой задней мысли сегодня предлагала.
Но жизнь не стоит на месте, и мы все продолжали общаться. Регулярно граф приглашал меня составить ему компанию за ужином, и по странному совпадению практически каждый раз там же оказывался и его любезный друг. Я потихоньку смирялась с этим альянсом, тем более, что с таким неспешным ухаживанием так и умру в девках.
Время от времени хотелось встряхнуть статского советника и уточнить его намерения, но каждый раз я натыкалась на невозмутимую иронию во взгляде и бросала начатое. Еще и обсмеет, а мне на любовном фронте потерь в этом году за пятилетку хватило.
Но вот в середине сентября вернулась Ольга и надобность в регулярных встречах с графом отпала, зато появилось искреннее желание слышать эти его дурацкие шутки, участвовать в их с Тюхтяевым беседах, просто быть частью чего-то большего, чем собственная пустая столовая.
И теперь я не отказывалась от любого приглашения Ольги, сама вызывалась гулять с детьми, порой приглашала Ольгу к себе, и мы часами обсуждали крой одежды и, особенно, нижнего белья. Я тут нашла себе модистку, не скованную избытком консерватизма и плавно укоротила и панталоны и шемизы до непристойного, но кокетливо-очаровательного уровня. Оказалось, что и Ольга этим заинтересована, так что, надеюсь, графа эти открытия порадуют. По румянцу на щеках свекрови стало понятно, что да, принесла я хоть кому-то радость.
Тюхтяева графиня Ольга не особенно жаловала по неизвестным мне причинам, так что теперь я чаще встречалась с ее знакомыми, их сыновьями и племянниками, но дальше салонного флирта дело не заходило.
Двадцать третьего сентября граф исчез. Форменным образом провалился сквозь землю. Я заехала по очередному меркантильно-авантюрному проекту и встретила взвинченную Ольгу.
_ Добрый день, графиня. Могу ли я увидеться с Николаем Владимировичем?
— Вряд ли. — Она комкала в тонких пальцах платок.
— Он занят? — все время работает. Вообще ни разу не видела его в праздности более двух часов.
— Да. — от батиста начала отрываться ленточка кружев.
— Тогда я могу подождать. — я устроилась было на диванчике.
— Ксения, — она прошлась вокруг. — не стоит ждать.
Поймала ее за вялые холодные руки, усадила рядом.
— Что-то случилось?
— Ах, я не знаю. Он впервые так. — и губы подрагивают.
Ну что? Вычеркнул меня из списков гостей что ли? Так это точно не впервые. Только сейчас вроде как не за что.
Она склонилась к моему уху.
— Он не ночевал сегодня.
Загулял? Наш праведный столп общества пошел вразнос?
— Возможно, его задержали дела службы? — состроила я пафосную мордочку. — Его должность и влияние требуют вникать во все-все государственные дела.
— Полагаете? — она просияла. — Конечно, а то я тут… Он же собрал бумаги и выехал, только не в своем экипаже, вот я и переживала. В кабинете до сих пор беспорядок.
— Конечно-конечно. — где же у нас такие интересные женщины, которые без бумаг не принимают?
К ночи от Ольги пришла коротенькая записочка с просьбой отправить графа домой, если вдруг заедет.
С утра мы в дверях Усадьбы столкнулись с Тюхтяевым.
— Какими судьбами, Ксения Александровна? — просиял он всеми щетинками.
— Я не застала вчера Николая Владимировича, а очень хотела увидеть. Полагаю, что даже в Министерстве внутренних дел совещания не длятся трое суток.
В лице чиновника появилась озабоченность.
— Странно, я сам читал его записку, что он останется дома.
Синхронно повернулись к тяжелым резным дверям, переглянулись и статский советник пропустил меня вперед.
— Их Сиятельства сегодня не принимают. — отчеканил лакей.
— Любезный, это же я. — ошарашенно уставилась на всегда приветливого слугу.
— Не велено принимать никого.
Это что-то новенькое. Чума у них тут или эпидемия самого ядреного сифилиса?
— Хорошо, а в дамскую комнату я могу попасть? И горничную позови. — и двинулась не глядя вперед. Еще год назад не умела так, а сейчас ношу себя по волнам классового неравенства.