– Вы можете сами сказать ему об этом, ваше высочество, – заявил Дэрон. – Прямо сейчас. – Он развернулся и, чеканя шаг, направился к двери, по-прежнему держа свой шлем под мышкой.
Невыносимый человек. Как он смеет так разговаривать со мной? Я крепко сжала зубы.
Филлип взял бокал и небрежно плеснул себе вина.
– Следи за своими манерами, Дэрон, – сказал он спокойно и равнодушно, после чего сделала глоток.
Зловещий стражник с безучастным видом остановился у двери и хмыкнул, его сердитые темные глаза неподвижно уставились в коридор.
– Ваше высочество, это приказ короля, – с неохотой пояснил он, даже не оглянувшись.
– Наверное, тебе стоит пойти, – прошептал Филлип и погладил меня по щеке. – Думаю, так будет лучше для тебя. Для вас обоих.
Я покраснела.
– Возможно, ты и прав, – кивнула я.
– Ваше высочество? – настойчиво позвал Дэрон и надел на голову свой рогатый шлем.
Дэрон считал себя неприкасаемым. И как бы ужасно это ни было, он был прав. Ему могло сойти с рук все что угодно, пока он выполнял все тайные приказания моего отца.
Филлип застегнул свой синий камзол и поцеловал меня в щеку.
– До скорой встречи, милая, – игриво прошептал он.
– Прощай, мой принц, – машинально пробормотала я, хотя на самом деле собиралась сказать «до свидания».
По дороге к двери я взяла свой белый, подбитый мехом плащ. Северная башня была самой холодной частью замка. И почему отец позвал меня туда?
Я остановилась перед Дэроном и подняла голову, стараясь поймать его взгляд.
– Ты – цепной пес, – процедила я сквозь зубы. – А цепные псы долго здесь не живут.
Капитан по-прежнему стоял неподвижно у двери, словно жуткая статуя, и никак не отреагировал на мои злые слова. До меня дошло, что он не сдвинется с места, пока я не пойду с ним.
Я отвернулась и сделала глубокий вдох. Выдохнув, я мысленно приготовилась к встрече с отцом.
– Веди меня к нему.
Глава третья
Когда я поднималась по винтовой лестнице в Северную башню, у меня неожиданно возникло дурное предчувствие. Дэрон шел впереди, освещая путь факелом. Карабкаться вверх в этой кромешной темноте было непросто. И причина заключалась не только в узких скользких ступеньках, на которых я время от времени спотыкалась.
Прошло уже десять лет с тех пор, как я в последний раз осмелилась побывать в этой части замка, и тогда я пришла сюда, нарушив строгий приказ отца. Даже странно, что сейчас он сам позвал меня.
Я уже почти поднялась на самый верх, когда внезапно поскользнулась. Мой крик пронзил тишину, я потеряла равновесие. Ногти вцепились в ледяную стену, и я едва удержалась, чтобы не упасть и не разбиться. Каждый мускул моего тела напрягся. Свободной рукой я закрыла пересохший от ужаса рот и прижалась к холодному камню, чтобы перевести дух.
Дэрон стоял наверху и смотрел на меня своими равнодушными карими глазами. Ему было все равно, даже если бы я упала и разбила череп. И почему отец позвал меня сюда среди ночи? Я приподняла подол платья и очень осторожно преодолела последние ступени.
Когда я остановилась перед массивными дверями, ведущими в тронный зал, на меня нахлынули воспоминания о том, как я, восьмилетняя девочка, оказалась там, где все случилось. Здесь умерла моя мать. Ее убил черный дракон.
С того ужасного дня король запер башню и запретил входить в нее под страхом смерти. Он убедил себя, что это место проклято, что здесь поселился дух моей матери, который так и не нашел успокоения. Я была с ним не согласна. Я прекрасно знала, что моя мать ни за что не стала бы чудовищем. Красота королевы Лаиссы была воспета в песнях еще при жизни. Но после ее кончины появились сотни новых. Даже сейчас барды пели о ее безупречной грации и о трагедии, которая постигла все королевство, когда смерть явилась к ней на быстрых крыльях, облаченная в сияющую чешую. До той судьбоносной ночи во всех пяти королевствах уже много веков не видели дракона.
Сердце забилось у меня в груди, словно угодивший в капкан дикий олень. Я глубоко вздохнула, не сводя глаз с двери, будто она на самом деле была воротами в потусторонний мир.
Дэрон хмыкнул и встал у входа, положив руку в перчатке на рукоять своего длинного золотого меча. От одного этого жеста мне стало не по себе. Я изо всех сил старалась сохранять присутствие духа. Мне все это не нравилось. Совсем не нравилось.
Капитан расправил плечи. Он поднял подбородок и устремил взгляд в кромешную тьму, окутавшую лестницу. Дальше мне предстояло идти одной.
Из двери торчали железные гвозди. От времени они покрылись ржавчиной, но все равно казались острыми и угрожающими. Я осторожно положила ладонь на дверную ручку и с силой толкнула, проржавевшие петли поддались, и дверь приоткрылась. Из образовавшейся щели на меня подул ледяной ветер. Руки защекотала неожиданно возникшая дрожь, но я продолжила толкать дверь, пока она не открылась настолько, чтобы я могла пройти внутрь.