— На севере существует одна легенда, — продолжил он. — Она гласит, что Вседержитель не бессмертен… не совсем бессмертен. Говорят, его можно убить, если добыть нужный металл. Одиннадцатый металл. Вот этот.
Все уставились на вещицу, лежавшую на столе. Это была тонкая металлическая пластинка, размером примерно с мизинец Вин, плоская, серебристо-белая.
— Одиннадцатый металл? — неуверенно переспросил Бриз. — Я никогда не слыхал такой легенды.
— Вседержитель старается, чтобы она не распространялась широко, — пояснил Кельсер. — Но она существует, только надо уметь слушать и знать, где спрашивать. Теория алломантии говорит нам о десяти металлах: восьми основных и двух высших. Однако есть еще один, неизвестный большинству. Он заключает в себе больше силы, чем все остальные, вместе взятые.
Бриз недоверчиво скривился. Однако Йеден, похоже, заинтересовался.
— И что, этот металл способен каким-то образом убить Вседержителя?
Кельсер кивнул:
— В том-то и заключается его слабость. Стальное братство убеждает нас, что он бессмертен, но даже его можно убить… Его способен убить алломант, который воспламенит вот это.
Хэм протянул руку и взял маленький кусочек металла:
— И где ты это раздобыл?
— На севере, — сказал Кельсер. — В краю у Дальнего Полуострова, там, где люди помнят, как называлось их прежнее королевство до Вознесения Вседержителя.
— И как он работает? — спросил Бриз.
— Точно не знаю пока, — честно ответил Кельсер. — Но намерен выяснить.
Хэм внимательно рассматривал похожий на фарфор металл, вертя его в пальцах.
«Убить Вседержителя?» — в ужасе подумала Вин.
Вседержитель был своего рода природной силой, как ветер или туман. Их нельзя убить. Они на самом деле и не живые. Они просто существуют.
— Ну как бы то ни было, — сказал Кельсер, забирая кусочек металла у Хэма, — вам незачем беспокоиться. Убийство Вседержителя — мое личное дело. Если окажется, что это действительно невозможно, мы постараемся как-нибудь выставить его из столицы, а потом ограбим. Я просто подумал, вам следует знать, что я хочу сделать.
«Я связалась с сумасшедшим», — смиренно подумала Вин.
Но это не имеет значения… если он готов научить ее алломантии.
5
Я даже не понимаю, что я, собственно, должен сделать. Мудрецы Терриса утверждают, что я узнаю о своем долге, когда придет время, но это не слишком утешает.
Бездна должна быть уничтожена, и, видимо, я один могу сделать это. Она и теперь разрушает наш мир. Если я не остановлю ее достаточно быстро, на земле не останется ничего, кроме костей и пыли.
— Ага!
С торжествующим криком Кельсер выскочил из-за стойки бара, и лицо у него было чрезвычайно довольным. В руке вор держал пыльную винную бутылку. Он поставил ее на барную стойку.
Доксон удивленно уставился на бутылку.
— Где ты ее отыскал?
— В потайном ящике, — ответил Кельсер, вытирая с бутылки пыль.
— Я думал, я все нашел, — сказал Доксон.
— Так и есть. Только в одном из них была фальшивая задняя стенка.
Доксон ухмыльнулся:
— Умно, ничего не скажешь.
Кельсер кивнул, откупоривая бутылку, и наполнил три стакана.
— Фокус в том, чтобы не прекращать поиски. Всегда находится еще какой-нибудь секрет. — Он подхватил все три стакана и подошел к столу, где сидели Вин и Доксон.
Вин осторожно взяла предложенный стакан. Собрание недавно закончилось, Бриз, Хэм и Йеден ушли, обсуждая то, что сказал им Кельсер. Вин чувствовала, что и ей следовало бы уйти, но ей некуда было податься. Однако Доксон и Кельсер, похоже, восприняли то, что она осталась, как само собой разумеющееся.
Кельсер сделал большой глоток рубиновой влаги и улыбнулся:
— Вот это намного лучше!
Доксон согласно кивнул, но Вин пока что не решилась попробовать вино.
— Нам нужно найти другого курильщика, — заметил Доксон.
— Да, — согласился Кельсер. — Но остальные как будто нормально все восприняли.
— Бриз еще не до конца уверен, — сказал Доксон.
— Он не откажется. Бризу нравится, когда ему бросают вызов, а более дерзкого вызова он никогда еще не получал, — усмехнулся Кельсер. — Кроме того, он просто сойдет с ума, если будет знать, что мы взялись за какую-то работу без него.
— И все же он прав, проявляя осторожность. Я и сам немного тревожусь.
Кельсер кивнул, соглашаясь, и Вин тут же нахмурилась.