— Ладно. Я вписываюсь в поиски золота Акелы. Доли мне не надо, только дай уйти.
— Тебе чего, денег не надо? — хохотнул Пиночет. — Ты заболел?
— Суеверный я стал, Пина. — Пепел нехотя вздохнул. — Не хочу никаких дел иметь с этой мистикой. И деньги не греют в таком раскладе.
— Ладно… Верю… Главное, дойти вместе. А там бойся бога на здоровье. И денег не бери.
— А ведь нет там золота никакого. — Пепел настолько устал, что начал хамить. — Неужели ты веришь во всю эту чушь? Пина, ты же атеист!
Пиночет рывком подскочил к связанному Пеплу и врезал ногой в область печени.
— Шучу здесь только я, — заметил он строго. — Верка, пырни любимого.
Та манерно поизгибалась в своем бикини и, поигрывая секатором, пододвинулась к Пеплу. Порисовала узоры острой кромкой металла на Пепловском лице (впрочем, не писала, а гладила), издала грудной кошачий звук и резким движением разрезала веревки.
Глава 4. Сбой программы
…Убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего, — наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на тот же срок…
— Цыц, Верка! — шикнул Пиночет, чуть ли не с хрустом ниток выдирая из-за пояса «беретту». — Всем угаснуть!
Брякнулся о гальку кем-то оброненный шампур с недожеваным шашлыком и заскользил по песчаной горке обмылком. Беседа мгновенно пресеклась, будто из сети выдернули магнитофонный шнур. Осторожный — так беспокоят постояльцев в манерных гостиницах вышколенные горничные — стук во входную дверь повторился. Тук-тук-тук — и дальше думай сам. Хорошее место, конечно, подобрал под логово Пина, вот только ненадежны были здешние дверцы, оборудованные всего-навсего шпингалетами сортирного типа.
В отличие от Пиночета и его удалых бойцов, Пепел не дернулся, он продолжал доедать шашлык, запивая его пивом. Хотели бы застать врасплох — вломились бы на «ура» с разбегу. Хотят обмануть — начнут вести пространные разговоры через утлую перегородку.
Сергей сам себе криво улыбнулся — начались разговоры через перегородку. Фрол и Силантий обдуманно и плавно передвинулись из-под света в тень. Там и замерли. Причем, стали похожи на сучковатые стволы обычных таких корявых деревьев, и Сергей лишний раз пожалел, что судьба свела с этими молчунами на узкой дорожке.
— Это я, слышите? — негромко заблеяли с той стороны двери. — Я, Шелест.
Верка подобрала шампур, весь в инее жира, и попыталась спрятать в руке острием к локтю; гнедые черешни ее глаз заволокло туманом страха. Пиночет, чуть приопустив ствол, беззвучно прокрался к двери, но позицию, чтоб не схлопотать халявный гостинец в живот, выбрал не напротив, а прижавшись к стене:
— А кто еще там лишние сопят?
— Со мной Волчок и Тарзан. Вензелевские пацаны.
— А мусоров ты с собой не приволок? — решая, как себя повести, надумал потянуть время за пружинку вожак.
— Эй, Пиночет, — миротворчески загудел за дверью новый голос, — это Тарзан. Встречай двух гостей. Базар есть. Ну, стали бы мы обзываться, если б думали чего мутить, а?
— А не боязно? Вы ж про меня славу заряжаете, дескать я — беспредельщик. А ну как дверь очередью из калаша перережу?
— Калаша у тебя нет, не пучься выше телеграфного столба. А боялись бы, в ларьках бы сидели, — угрюмо отрезал Тарзан. — Короче, атаман, мы будем типа по-сиротски через дверь шушукаться или как?
— А если их не двое, а шобла? — свистящим шепотом нагнал дрейфу скользнувший к Пиночету Клепа. Тоже со стволом наизготовку.
— Двое. — Почему-то Пиночет был в этом уверен. Пожевал задумчиво губы и прошептал на ухо своему бойцу: — Не щелкай хлебалом, держи их в ракурсе, но и без истеричной дерготни.
Шумно вздохнул и тяжело, будто вагонетку попер, сдвинул шпингалет.
— Привет. — Первым в оранжерею втянулся подобострастно шустрый Шелест. Что это не кто-либо из вензелевцев, угадал бы и курсант школы милиции: по трусливому взгляду, брошенному на вожака, по приторно-заискивающему «Привет».
Следом вшагнули, важно держа фирму, но оглядываясь, пацаны Вензеля, профессионально скупыми бликами срисовали обстановку. Невысокий и необъятный в плечах. И худой, среднего роста, с глазами голодного волка. Пиджаки, мобильники на поясах, в руках демонстративно пусто — не одноразовые торпеды.
— Ну, пошли, потрем за жизнь, — засунув «беретту» за пояс, без особого радушия высказался Пиночет и, не проверяя, следуют ли дорогие гости за ним, зашагал в дальний угол оранжереи, где между лимонным и бутылочным деревьями покоилась стопка из четырех цинковых ведер.
Пиночет, Клепа и два незваных гостя расставили громкие ведра, будто собрались сразиться в наперстки, и без суеты, с показным депутатским достоинством, расселись. (?Какие гости, в них много злости, в них столько злости, что будь здоров?. — Эти песенные строчки пришли в голову Пеплу, наблюдавшему за «встречей на Эльбе» издалека). Чтоб не возвышаться над теми, кто по жизни выше, вьюном ерзающий Шелест присел на корточки по боку. Сурово бычащие брови братья Фрол и Силантий без объяснений выскользнули за дверь.
— Вот ты где, значит, зарылся, Пиночет. С курортным удовольствием, почти как на Канарах. Я — Тарзан, а это Волчок. — Коренастый боец кивнул на спутника. А сам глаз не сводил с выпирающей из-за пояса отморозка «беретты». То, что сектанты отправились в дозор, радости в его голосе не прибавило.
А Пиночет, фиксируя это беспокойство и не скрывая наглой ухмылки, наклонил голову в сторону Шелеста.
— Выходит, подружились? — Голос Пиночета был елеен, как у церковного батюшки, слушающего исповедь семнадцатилетней грешницы.
— Зачем с нами ссориться? По-хорошему с нами всегда можно договориться. — Миролюбия и воинственности в голосе Тарзана содержалось как в стандартном коктейле: два к одному.
Шелест под взглядом вожака все явственнее нервничал и наконец заговорил быстро-быстро, слюняво комкая слова. Ему дальше выпадало ждать на прикупе, и позарез надо было амнистироваться:
— Слушай, Пиночет, они так и так нашли бы… Вензель… тебя… вышли на меня… Не было в «Гриль-мастере» никого с пышными усами, а эти дожидались… Если бы они давить стали, я бы хрен чего им сказал… Ты ж знаешь, я — могила… А они нормально, по-человечески… И дело же предложили, поэтому я и привел их. — Шелест молитвенно приложил руки к груди. — Нам же по-любому не выжить в городе!
Пепел и те, кто остался рядом, не могли слышать подробности беседы под бутылочным и лимонным деревьями. Оттуда внятно долетало только испуганное жужжание Шелеста. Однако Сергей по выражению лиц почти на сто процентов угадывал реплики персонажей. Но не судьба проштрафившегося шестерки заботила Сергея.
Если бы вензелевские герои явились потянуть время, пока займет рубежи основная вензелевская же бригада быстрого реагирования, то вели бы себя иначе. Держали бы бОльшую дистанцию, чтоб, когда начнется, не лечь под кучно выпущенными пулями, и уж всяко остались бы на ногах из соображений сохранения мобильности. Далее — Вензель прислал не пушечный материал, а известных бойцов бригадирского статуса, а это должно свидетельствовать в пользу серьезности намерений. Но Вензель — еще тот старичок-паучок, опутавший почти весь Питер незримой паутиной, он запросто может играть своими гренадерами в темную.
— И чего за дело они предложили? — Пиночет не спеша вынул пачку «Мальборо» из кармана рядом с подвешенным стволом. Не спеша прикурил, скрыл на миг глаза за первым клубом табачного дыма. Приучает вензелевцев к безобидным движениям, чтобы потом рывком?..