Его глаза страстно вспыхнули, и он отвел взгляд.
— Тогда, если это так… где ты нас видишь?
Куда он клонил? Что хотел от меня услышать? Что через пять лет я хочу быть замужем за ним, с его детьми и садом? Я редко позволяла себе мечтать о таком… это не казалось возможным для нас, как бы мы ни любили друг друга.
— Я вижу нас… счастливыми, — робко ответила я.
— С шоу?
— Не знаю. Вряд ли. Этого мало, если ты понимаешь, — его взгляд говорил, что нет. Вот тебе и чтение мыслей. — Просто шоу сейчас как крайний вариант… но это начало чего-то, а не конец. Думаю, однажды мы будем делать что-то… важнее этого.
— А я?
— А ты будешь со мной. Не знаю, что будет, но мы будем делать это вместе.
— Нельзя считать дикий секс карьерой, Перри.
— Это чаевые, — улыбнулась я. — Но, думаю, нам суждено нечто большее. Я так всегда ощущала, с самого начала. Думаю, лет через пять или десять шоу будет воспоминанием. Страшным, порой веселым и важным воспоминанием, но о прошлом.
— И мы можем жить в Сиэтле… или здесь…
Я убрала руку с его колена и запустила пальцы в прохладный песок.
— Где угодно. Сан-Франциско. Бостон. Где хочешь. Я везде счастлива с тобой.
Я ощущала его взгляд, но, когда подняла голову, он вытащил телефон и смотрел туда.
— Нам нужно вернуться к Ребекке. Она, наверное, уже заскучала, или ей набили волосы сахарной ватой.
Декс помог мне встать, неспешно стряхнул песок и кору с моей попы. Когда мы вернулись к лестнице, он обвил меня рукой и притянул к себе.
— Готова встретиться с дядей Алом и веселыми кузенами?
Готова налаживать отношения с семьей, он хотел это спросить, хоть с дядей Алом мы отношения и не портили.
Я ощущала тепло и силу руки Декса. Я кивнула. Пока он рядом, я справлюсь.
Я попробую.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Еще до семи Декс миновал город у пляжа Манзанита. Собственность дяди Ала занимало большой участок земли, и государство хотело бы забрать это у него. Там были пастбища, заброшенный амбар, где когда-то была ферма, пара пляжей и даже небольшой лес у берега залива. И, конечно, где-то там были обгоревшие останки маяка, который мог взорваться из-за нас.
— Это странно, — тихо сказал Декс, мы остановились в конце дорожки дяди Ала. Дом не изменился, рядом стояли две машины моих кузенов, Мэтта и Тони. Я хорошо помнила грузовик Мэтта, мы с Дексом неловко делили место сзади. — О, это не было неловко для меня, — сказал Декс с понимающей ухмылкой, ставя джип на ручной тормоз.
Я покраснела от его слов.
— Ты меня услышал?
Он скользнул рукой по рулю.
— Впервые последнее время, но это того стоило.
— Ты слышал ее мысли? — Ребекка склонилась вперед. — Повезло. Я ничего не слышу.
Я посмотрела на нее.
— Тебе повезло.
— Я хочу знать, что не было неловко.
Декс повернулся к ней.
— Мы с Перри были втиснуты на заднее сидение того старого грузовика, пока ехали. Ее грудь прыгала от каждой ямы, и я старался скрыть свою огромную эрекцию.
Она скривилась.
— Фу. Ладно, это ваши мысли.
Я нахмурилась, заведенная и польщенная.
— От этого ты возбудился?
Ухоженные ногти Ребекки появились у моего лица.
— Эти мысли при себе. Я не хочу слушать о вашем возбуждении. Про грудь можно.
Декс вздохнул.
— Ребекка, ты упускаешь много чудес мужского тела, — он хитро посмотрел на меня. — И да, я был твердым почти все время рядом с тобой. Думаешь, почему я ерзал? Не всегда из-за лекарств. Чаще из-за твоей груди, попы, личика и всего, что я думал, что никогда не получу.
Я невольно улыбнулась, узнав, что он думал обо мне. Я хотела узнать больше. Я была в своем стиле.
К счастью, Ребекку спасла открывшаяся дверь, дядя Ал появился на пороге и с подозрением посмотрел на нас, словно мы были заблудшими туристами или нарушителями.
Я глубоко вдохнула.
— Лучше поздороваться, пока он не напал на нас.
Мы выбрались из машины, запах песка и мяса на решетке вернул меня домой.
Я видела дядю и кузенов в декабре, они не сильно изменились за полгода. Хотя стойте. За улыбкой дяди Ала и тонкими черными волосами был взгляд спокойного мужчины, влюбленного. Я не успела задаться вопросом, был ли он еще с той женщиной, что я видела, как она появилась за ним: хрупкая женщина с яркими глазами и изящным лицом. Вроде, ее звали Мардой.
Я быстро поправила рукав, стараясь скрыть татуировку, пока ее не увидели родители.
— Перри! — воскликнул дядя, раскрыв объятия. Я, как маленькая, подбежала к нему и бросилась в его руки. От него пахло сильным одеколоном, как всегда, но я вдохнула запах.