Я охнула и отдернула руку. Воздух заполнил жестокий смех, а потом рычание и щелканье.
Я завопила, шум пробрался в мои кости, и я отшатнулась к Дексу.
— Держу, — хрипло сказал он, оглядел площадку, заметил движущийся гравий. — Эй, зараза, хочешь выйти и поговорить со мной?
Я прижала руку к себе и покачала головой.
— Декс, не дразни ее.
Он посмотрел на меня пылающими глазами.
— Может, мне не нравится, что они липнут к тебе. Потому нам и нужно закончить это шоу.
— Так мы и сделаем, — сказала я.
Он прижал меня к себе и опустил камеру.
— Терпеть не могу, что я снимаю, а тебе все кошмары. Ненавижу это. Я ощущаю себя бессильным.
— Не хватает внимания?
— Это не смешно, Перри, — сказал он.
Я выдавила улыбку.
— Мы можем остаться здесь и искать что-то еще или вернуться и попробовать нечто другое.
— Я бы лучше вернулся в комнаты и продолжил завтра, — признался он. — Материал есть, даже качелей хватит, особенно с ночью на фоне.
Я посмотрела на него.
— А я и Элиот?
— Это казалось личным. Хоть камера и не сняла его, он там был. Думаю, лучше не втягивать ребенка.
Я кивнула, очарованная заботой Декса.
Мы повернулись к зданию, когда увидели Шону между нами и дверью.
И Ребекка уже не придерживала ее.
Декс сжал мою талию, я услышала, что он задержал дыхание. Он тоже ее видел.
— Я просила тебя поиграть со мной, но ты отказывала, — мелодично сказала Шона. Она потянула за простое белое платье, словно пыталась выглядеть слабо. Я не верила.
— Где Ребекка? — спросила я.
Она посмотрела на меня.
— Не знаю, о чем ты, — она шагнула вперед, трава казалась черной рядом с ее белыми туфельками. — Почему ты не играла со мной?
Она говорила со мной. Я облизнула губы и сказала:
— Ты была в моем сне.
— Та женщина прогнала меня, — отметила она, вскинув бровь. — Кто она?
— Никто, — быстро сказала я, но Декс смотрел, ожидая объяснений. — Она была частью моего сна.
— Мне не понравилось, как она говорила со мной, — сказала она, повысив голос. — Как медсестры. Ты знаешь, что они делали, да?
Мы с Дексом покачали головами. Я ощущала себя слабой и глупой.
— Думаю, они пытались забрать мою душу, — голос Шоны стал ниже, влажным. Не как у человека. Она посмотрела на грудь, где вдруг появилось красное пятно и принялось расти. — Думаю, у них получилось.
Блин. Мы с Дексом могли лишь смотреть на нее, на дыру в ее груди, где сгорела ткань, а грудная клетка осталась открытой. Ее легкие двигались, словно она дышала.
— Твою мать, — охнул Декс.
— Это со мной сделал отец, — ее голос стал милым. — Он пытался дать мне новые легкие. Но это не сработало, — ее черные глаза стали щелками. — Может, стоит забрать ваши.
Она шагнула вперед, вытянув руку, ногти выглядели как когти, и мы с Дексом отпрянули, держась друг за друга. Она замерла и опасно улыбнулась.
— Я всегда могу спустить свое существо. Он будет лучше в этом. Он у меня в долгу за свободу.
Она оглянулась на здание, туман там поднимался. Плохое выбралось в окно, и мы смогли увидеть его целиком.
Я хотела вырвать себе глаза.
Существо было жутким, как мне и показалось в тенях. Оно напоминало человека, но кожа была черной и блестела, а голова напоминала арбуз. У него не было носа и других черт, кроме бреши с острыми зубами и белых глаз, торчащих из лица. Оно сползло по зданию, как огромный паук, тянулось тонкими конечностями и длинными пальцами, треща, напоминая таракана.
Я застыла, могла лишь смотреть, а существо пропало в кустах у здания. Я медленно перевела взгляд на Шону, а та широко улыбалась, обнажив клыки.
— Что это? — прошептала я.
— Он ест ненависть, — сказала она. — Поглощает страх. Он многое обещал мне.
Кусты у здания зашуршали, длинная рука выбралась, пальцы впились в траву.
За ней другая рука.
— Ребята! — вдруг прозвенел голос Ребекки.
Мы посмотрели на Ребекку у двери, она убирала камень, которым подперла ее вместо себя.
— Мы можем уйти? Мне нехорошо.
Она не видела Шону перед нами. Если бы я так не боялась, я бы смутилась.
Шоне было все равно. Но на белом лице появилась улыбка, она пошла к кустам, кровь из груди стекала на траву. Мы смотрели, а она ушла в кусты. Руки плохого пропали, и они исчезли из виду.
— Ты это снял? — шепнула я Дексу, боясь говорить громче.
— Нет, — медленно сказал он. — Я забыл снять все, кроме последней части. Ребекка побьет меня.