Я открыла письмо и вытащила листок.
Письмо было не длинным, чернила почти не было видно, но я смогла разобрать достаточно.
Мамуля,
Надеюсь, я скоро навещу тебя. Врачи говорят, лекарство почти нашли. Мы не можем говорить об этом, но мы знаем. Мои друзья Сэм и Филипп умерли на днях. Думаю, они были слишком долго на холоде. А ночью очень холодно. Прошу, пришли мне тапочки и носки. С любовью, Элиот.
Я моргнула несколько раз, перечитала письмо, отложила и взяла другое. Оно было снова от Элиота, адресованное его матери.
Мамуля,
Прошу, забери меня. Мне очень страшно. Думаю, медсестра Эми хочет убить меня. Думаю, она убила Сьюзен. Я не хочу тут быть. Все боятся, что Эми придет за ними. Она не давала мне ужинать неделю, пока я не начинал плакать. Прошу, забери меня домой. С любовью, Элиот.
Я сглотнула и вытащила еще одно письмо из сумки. Оно было для Милдред Вэчмен из Орегона, обратного адреса не было. Но по письму стало ясно, от кого оно.
Дорогая тетя Милдред,
Я пишу каждый день, но все еще не получила ответа. Ты не звонила, не писала и не приезжала, и мне страшно. После смерти отца у меня никого нет, не с кем говорить. Нам запрещают говорить о смерти здесь, но я только это каждый день и вижу. Медсестры обещают, что меня выпустят, но потом одна из них сказала, что мне нужно перебраться на четвертый этаж, чтобы освободить место. Я не хочу наверх, дети оттуда умирают. Я не хочу умирать, мне лучше с каждым днем. Прошу, проведай меня, тетя Милдред, и забери отсюда. У меня осталась только ты.
С любовью, Шона.
Я медленно выдохнула, пытаясь осознать это. Сердце все еще колотилось от побега, нервы гудели от адреналина. Безумно было то, что, когда я нашла мешок, страх улетел с воющим ветром. Все эти письма были от детей, молящих забрать их, боящихся за жизни. Эти письма не были отправлены.
Эти души не нашли.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Я не могла поверить. Я сидела на полу, скрестив ноги, и перебирала письма, но они были схожими. В одном месте было так много потери.
Вдруг дверь желоба открылась, и я тут же испугалась, завопила и попыталась встать, чуть не рухнув в дыру в полу.
— Перри! — закричал Декс, появляясь на пороге, потрясенно глядя на меня с фонариком в руке. — Ты не ранена? О, как я рад, что ты здесь, — он шагнул ко мне.
— Назад! — завизжала я, пытаясь встать на ноги. Я вытянула руки перед собой. — Прочь от меня!
Он был ошеломлен, сунул фонарик в карман куртки, но я не купилась.
— Детка, это я.
Я прищурилась, сердце колотилось.
— Да, до этого я тоже так думала.
— Я встретил Ребекку, — сказал он. — Она собирает вещи и будет ждать внизу. Она рассказала, что вы видели. То был мой двойник.
— Откуда мне знать, что ты не двойник?
Он склонил голову и нахмурился.
— Потому что, детка, это я. И я твой. Спроси, что хочешь. Или я тебе расскажу.
— Не подходи, я предупреждаю.
— Ты ужасно милая, когда угрожаешь.
— Я серьезно, — и я не шутила. Наверное.
— Это не помешает мне говорить. Я тебя знаю, Перри Паломино.
Он сделал два шага вперед, не сводя взгляда с моего лица, и я попятилась, ударилась спиной о стойку. Он поднял руки.
— Я замечал, что ты напеваешь «Сияй, звездочка», пока чистишь зубы, и это очаровательно. Я знаю, что ты, когда ешь, отмеряешь на вилку одинаковое количеств еды. Это безумно выводит. Я могу показать тебе, какие поцелуи ты любишь, и где тебя нужно потрогать, чтобы ты кончила за пять секунд.
Он сделал еще шаг, не опуская ладони.
— И я по уши влюблен в тебя. И это… — он глубоко вдохнул, глаза сияли. — Наши чувства поглощают меня. Это пугает меня сильнее всего, что мы встречали, потому что, если я потеряю тебя, если придется жить без тебя, я не буду целым. У тебя, Перри, мое сердце. Ты — мое сердце.
Я едва дышала, затерявшись в его словах, в его глазах, они смотрели все глубже в меня.
— Тебе еще нужно убеждение? — тихо и хрипло спросил он, сделав еще шаг вперед.
Нет. Я знала, что это был Декс. Мой мужчина передо мной. Но я не могла упустить шанса услышать от него эти чудесные слова, которые шли от души.
И я кивнула. Нужно еще убеждение.
Он улыбнулся.
— Тогда…
Он на миг закрыл глаза, выдохнул носом и встряхнулся. Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что он ужасно нервничает.
А потом он встал на колено.
На миг я растерялась, не понимая, что он делает, зачем так встал? Я подумала о чем-то пошлом. Потом о страшном. Мы все же были в заброшенном почтовом отделении, дверь в желоб все еще была открыта, и снаружи бушевала буря.
А третьей мыслью было… блин. Ого! Он делал мне предложение?
— Я ждал момента, — сказал он, глядя на меня, голос подрагивал, — но ты права, я вечно не вовремя. Так что прими это. Приступим.
Он обхватил мою левую ладонь, не сводя с меня взгляда.
Я была близка к обмороку.
Это не могло происходить.
Это был сон. Красивый безумный сон.
Пусть ущипнет меня.
А он сказал:
— Когда я тебя встретил, я знал, что ты изменишь мою жизнь. Я не знал тогда, как. Я не знал, что полюблю тебя. И, что важнее, я не знал, что ты полюбишь меня. Детка, ты заставила меня увидеть добро в себе и во всем на земле. Ты прогнала моих призраков и… — он кашлянул, и я с удивлением увидела в его глазах слезы.
Ох, только не плачь, Декс, потому что я сорвусь.
Он сглотнул, смаргивая слезы.
— И ты принесла мне спокойствие. Я не могу отблагодарить тебя достаточно за то, что ты есть в моей жизни. Я хочу, чтобы ты всегда была здесь. Во всем — в хорошем и плохом, в безумном и разумном, в страшном и сексуальном. Особенно в сексуальном. Только ты и я, пока смерть не разлучит нас.
Я как-то обрела голос.
— Хоть мы знаем друг друга всего восемь месяцев? — тихо спросила я, боясь его ответа.
Но он лишь улыбнулся мне.
— Время не означает правду. А то, что у нас, правдиво, — он сжал мою ладонь и полез в карман.
Я вдохнула, эмоции затопили меня, и я смотрела, как он достает красивое сияющее кольцо и подносит к моему пальцу. Он смотрел на меня, и я словно видела все наши мгновения в его глазах.
— Перри Паломино, малыш, детка… ты будешь моей женой?
Я даже не думала.
— Да! — выпалила я, всхлипнув, покатились слезы. Я зажала рот рукой, пытаясь совладать с собой, но бесполезно. Я расклеилась. — Да, буду.
Слеза покатилась по его щеке, и он ее не вытер. Он очаровательно улыбнулся, это была улыбка чистой радости, и она вырывалась из меня горячими бабочками. Он надел кольцо на мой палец, и оно идеально подошло, сделанное как для меня, в старинном стиле с сияющими камешками.
— Оно предназначалось тебе, — сдавленно сказал он. — Как ты предназначалась мне. Моя будущая жена, — он встал на ноги и обхватил мое лицо руками. — Ох, я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
Я улыбнулась, подавляя всхлипы.
— Начинай меня щипать. Это будто сон.
Он улыбнулся.
— О, я покажу тебе, что это не сон, — он страстно поцеловал меня, как я любила, и сжал мою попу. Он резко ущипнул меня, и боль была острой. Да. Было больно. Это был не сон.
Я уткнулась лицом в его шею, он прижал меня к себе, наши тела идеально слились, поддерживая друг друга.
Ох. О боже. Декс попросил меня выйти за него.
Я буду миссис Форей.
Я.
О боже, о боже, о боже.
— Как ощущения? — прошептал он, отодвигаясь и глядя на меня. Он вытер слезы из-под моих глаз.
— Я словно умираю от восторга, — сказала я. — Я хочу сказать всему миру о нашей свадьбе, — я притянула его к себе и поцеловала. — И я хочу, чтобы ты показал мне, как это ты можешь заставить меня кончить за пять секунд.