— Знаете, — призналась я, надеясь, что разговор успокоит мое сердце, — до этого места я не знала о санаториях.
Он улыбнулся.
— Так было и тогда. Хоть эти больницы были по всей стране, хоть сотни тысяч умирали в них, все делали вид, что их не существует. Но они были. Можно запереть людей в изолированных зданиях, кормить их лживыми обещаниями о лекарстве. Но родители тех, кто никогда не увидел свои семьи, не забыли. Конечно, тут призраки. Все призраки просто хотят поговорить, чтобы кто-то знал, что они существуют, даже если это не так.
— А демон? — мой голос подрагивал.
— Может, некоторые призраки не хотят внимания. Может, они хотят причинить боль и ужас, которые ощущали они каждый день. Может, некоторые ушли слишком далеко в их ненависти и мести, и они перестали быть призраками, а стали чем-то еще, — он говорил тихо, склонился и пронзил меня взглядом. — Вы это видели?
Горло сжалось. Я медленно кивнула.
Его лицо вытянулось, и он спокойно сказал:
— У вас хорошая энергия. Им это нравится.
— Хорошо, — громко сказал Декс, он спустился по лестнице с Ребеккой. — Там толком не на что смотреть. Так же, как на втором этаже, хотя, думаю, я нашел дверь желоба для тел.
— Опасно, — отметил Олдмен. — Там нашли сбежавшую девочку год назад. Она убежала у почты и застряла на несколько дней.
— Почта? — спросила я.
— Заброшенная почта есть по пути. Желоб для тел ведет туда. Это долгий путь в темноте.
Я посмотрела на Декса, чтобы он даже не думал об этом, но Олдмен продолжил:
— После этого они заколотили вход на почту, и войти не получится. И выйти тоже, видимо, — он посмотрел на часы. — Боюсь, мне пора идти. Надеюсь, вам понравился тур по санаторию.
Мы спустились по лестнице, с каждой площадкой мне было все легче и легче. Как только мы попали на главный этаж, прозвенел первый звонок, и учителя заспешили вокруг, а я смогла прийти в себя.
— Надеюсь, вы будете тут очень осторожными, — сказал мне Олдмен, а потом вышел в солнечный двор.
— Что он сказал? — спросил Декс.
Я покачала головой.
— Ничего нового.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
После тура мне не хотелось говорить с Бренной о ее встрече с плохим. Я была близка к тому, чтобы предложить уехать в Тилламук за едой, пока мы могли, просто чтобы побыть на солнце и рядом с волнами, но Келли пришла к нам в учительскую.
— Привет, — тихо сказала она, ее волосы изящно обрамляли лицо. — Бренна хотела передать, что ей пришлось уйти домой, ей стало плохо. Завтра она пойдет на осмотр.
— О, нет, — я выпрямилась на стуле. — Она в порядке?
Она кивнула.
— Я быстро осмотрела на нее. Наверное, отравление. Она будет в порядке.
— А другие ученики? — спросил Декс. — Что они будут делать, если ее не будет? Есть замена?
Я посмотрела на него.
— Не думай учить искусству, Декс, я видела твои рисунки, — голые рисунки, хотелось добавить. Порномультики.
— Так быстро замену не найти, — сказала Келли. — Дети получат час или со мной, или с кем-то из столовой. Я выведу их во двор, и они погуляют.
— Мы сможем прийти посмотреть? — спросил Декс, вставая с дивана с чашкой кофе в руках.
— Декс… — предупреждающе начала Ребекка, не улавливая, что он делает.
Келли пожала плечом и робко улыбнулась.
— Конечно. Думаю, вам нужно солнце после утра здесь.
Она была права. Она ушла, и я встала и ткнула Декса в бок.
— Что вы задумали, мистер?
Он посмотрел на нас, как на дур.
— Если Бренны здесь нет, можно поговорить с девочкой. С Джоди.
— Не думаю, что это правильно, — осторожничала Ребекка. — Думаю, нам нужно разрешение.
— Не на камеру, — твердо сказал Декс. — И ты теряешь хватку, продюсер. Тебе нужно думать о картине в целом. Превращать удары и разочарования в возможности.
— Ты сошел с ума, — сказала Ребекка, забирая у него кофе. — Но я вижу, куда ты клонишь.
Мне было все равно, я хотела быть на солнце.
Хотя игровая площадка и поле были за зданием, деревья не давали солнцу добраться до земли. Спереди были широкие поля по сторонам от дороги, и местами виднелись столы для пикника. Мы сели за один из них с подогретой в микроволновке едой и пытались есть и угадать, где Джоди.
Но она нашла нас.
— Вы охотитесь на привидений? — спросила девочка, подойдя к нам. Я заметила оранжевый мяч в ее волосах. Солнце сияло на ее светлых глазах, на зеленой траве, и все было красивым, но этот дурацкий мяч напоминал о том, что оставалось в этом месте.