-Это, Танк, еще не все. Мне пришлось очень не малым пожертвовать, чтобы выпытать у твоего врача, насколько тебе вреден алкоголь… В общих чертах – сигарета и стакан виски – это классическое последнее желание ковбоя Дикого Запада, так что… - Джо вынул из-за пазухи стеклянную бутылку темного канзасского пива, славящегося по всей Америке своим невероятным вкусом, секрет которого был скрыт под семью замками. Джо резким движением открыл бутылку, вставил в нее вынутую из кармана трубочку из под капельницы, и протянул ее Кену.
Куском пластыря закрепив трубочку на перилле кровати, так, чтобы лежащему Кену не составляло труда дотягиваться до нее, Джо достал вторую бутылку, и уселся рядом с кроватью.
-Знаешь, я не знаю, почему все сейчас пьют пиво. Я всегда был ценителем жесткого, мужского алкоголя…. Ром…. Виски…. Даже некоторые ликеры…. но пиво… Кен, объясни мне, что столь привлекательного в этом напитке? – прислонившись спиной к ножке кровати, Джо не мог видеть лица собеседника, но был уверен – тот сейчас улыбался.
-Я не знаю, Джо… Может потому, что виски и ром слишком крепки для большинства? И просто у них не выходит найти меру, когда стоит перестать пить?... А пиво – это просто… От пива хмелеешь медленно, размеренно… И если у тебя нет плана напиться в доску – пиво достаточно хорошо расслабляет…
Они сидели и разговаривали об алкоголе, глядя на пушистые, проплывающие над головами облака, и неописуемо-синее небо.
Джо продолжал извлекать из карманов бутылки с хмельным, а Кен тем временем рассказывал о том, как впервые напился, когда попробовал пиво, и о первом знакомстве с текилой. Но в какой-то момент он просто замолк, чем заставил необычайно взволноваться Джона.
-Танк, все в порядке?
-Это все мелочи, Джон. Все, о чем я рассказывал тебе прежде – это просто мелочи… Сегодня утром я лежал , как обычно, смотрел в потолок, и думал, чего стоит моя жизнь, и что я вообще за двадцать шесть лет сделал. Джон, я нашел лишь причины для презрения и порицания. Меня это испугало… Даже не представляешь как испугало. Но, появился ты, и этот, даже не знаю… импровизированный пикник на крыше госпиталя, развеял к чертям все эти черные мысли. Я снова хочу жить, Джон! Понимаешь? Я чувствую как воздух наполняет мои легкие, как ветер щекочет лицо… я слышу как ездят машины, чувствую влагу в воздухе… Никогда ранее я не замечал, как прекрасен мир… Никогда раньше я не задумывался, что пиво может быть столь вкусным…. Я умираю, но хочу жить… Вот это , Джо, невероятно страшно.
Джон сидел, опершись спиной на ножку кровати, и слушал. Молчал, и слушал. Ему нечего было ответить на подобные слова… Да и кому было бы что сказать?...
-Кажется, в прошлый раз мы закончили на том, что я сшил себе костюм, не так ли, Джо? Приехав в госпиталь, я сразу нашел девушку, которая меня консультировала, и меня осенило – она так и не назвала своего имени. Обменявшись приветствиями, она попросила показать костюм, «из чистого любопытства», как она сказала. Доставая костюм из рюкзака, я невзначай бросил что-то типа: «А вы тоже носите маску, и храните настоящее имя в тайне?», на что она ответила просто и ясно : «Джейн. А насчет маски – да, я тоже люблю быть «не совсем собой».
Оценив мой костюм, она командным тоном приказала мне привести себя в порядок в раздевалке, и присоединиться к остальным.
Дальше в подробностях нет смысла – я весьма быстро слился с коллективом еще одиннадцати парней, которые, каждый день становились причинами детских улыбок и пронзительного смеха.
Как-то раз, вечером в раздевалке ко мне подошел Робер, он был самым старым членом команды, самым опытным и постоянно пьяным. Он прислонился плечом к шкафчику, посмотрел на меня, отхлебнул из фляги и сказал : «Кен, запомни, они – только работа. Относись к ним – как к работе. Среди этих детей не должно быть твоих друзей, иначе – закончится все это беспросветным алкогольным дурманом, из-за потери, в лучшем случае – десятка друзей…» . Я смотрел в его глаза, и совершенно не понимал, о чем он говорит. Решив пропустить это мимо ушей, я кивнул головой, и продолжил переодеваться.
День за днем, неделя за неделей я просто ездил, переодевался, и вместе с еще двумя «героями-насекомыми» - Доктором Багом и Богомолом, в команду к которым по схожести меня добавили, я работал, вечером снова переодевался… Мы входили в палаты к детворе, нас встречали криками : «Герои! Ура!!!», а мы продолжали рассказывать, что мы – действительно герои, мы всесильны, мы те – кто спасет всех – а простые люди – нам не ровня…