-Нет, Анна, со мной все в порядке… на сколько это вообще возможно.
-По вашему виду не скажешь… - будто перебрав часть настроения Джона, Анна перестала улыбаться, и села рядом. – Что-то случилось?
-Жизненная несправедливость, не более того. Но не стоит и вам этим загружаться… Мне кажется я и в ваши рабочие часы иногда перегибал палку с откровениями… Так что, Анна, премного благодарен, но… как-то сам поищу выход.
-Мне всегда было приятно с вами разговаривать, мистер Либер. Вы не похожи на тех, кто обычно посещает нашу кофейню… И то, как вы выразились насчет «перегибали палку» - это вовсе не правда. Сами посудите, если бы мне не хотелось вас слушать, я бы вас слушала? – Хитро улыбнувшись, она достала из кармана блокнотик и что-то в нем начала искать.
-Чисто профессиональный интерес – что вы ищите, Анна? - с интересом наблюдая за девушкой, Джо то и дело пытался заглянуть в блокнотик.
-Старый трюк, мистер Либер. Я ничего не ищу, но вы отвлеклись, и беспроглядная тоска сменилась любопытством. Если не хотите рассказывать ситуацию – я вас не заставляю. Но, если вы не можете изменить ситуацию – измените, свое отношение к ней, или подберите наиболее светлый, по вашему мнению, итог для этой ситуации, и надейтесь на него. Не стоит еще больше сгущать черный, если в него можно влить желтый – и получить коричневый! Пускай он не многим светлее черного, но все же, уже не черный! – тупо глядя на девушку, Джо не мог найти слова, которое можно было бы поставить в противовес приведенным высказываниям.
-И откуда в столь юном создании, столько мудрости? И еще один вопрос – почему вы работаете официанткой? Такой потенциал губите… Анна, вот моя визитка, - Джо протянул девушку прямоугольник, с темно синим фоном и напечатанными на нем белыми буквами контактными телефонами, - и, если вы захотите сменить чашки на печатную машинку – я замолвлю за вас словечко в редакции. – До конца не отдавая себе отчет в причинах своих действий, Джо встал, помог подняться Анне, поцеловал ее в щеку, и помчался на третий этаж, в палату триста один…
Глава 12
-Кеннет, твоя история должна быть дописана! – Джо буквально вломился в палату к дремавшему герою.
-У тебя, Джо,- не открывая глаза, Кен бурчал откуда-то из под подушки,- есть отвратительная привычка: ты – как будильник – крайне резко и неожиданно влезаешь в сны, которые чаще всего куда приятнее повседневности…
-Тем не менее! – Ликующим голосом победителя, настырный журналист продолжал мучить разговорами заспанного пациента. – Тебе стоит открыть глаза, и продолжить историю Пепельного Шершня.
Открыв глаза и прогоняя остатки сна, Кен, пытаясь не выдавать боли, слегка приподнялся на локтях, и, по привычке, подбив подушку плечами, переместился в полусидящее положение.
- Это было жаркое лето, Джон… Очень жаркое…
***
Кен в очередной раз сидел в палате Чарли, и рассказывал очередную сказку, о великих подвигах супергероев, о которых не успели написать в комиксах.
-…и вот, в один момент, мне показалось, что это конец. Их было больше десятка, все вооружены, все очень злы. Я стоял прижатый к стене, и готов был прощаться с жизнью, когда эту исполненную трагизмом сцену разорвал визжащий звук тормозов автомобиля, донесшийся из-за спины окружающих меня бандитов. Это был Доктор Баг, вовремя , как всегда, подоспевший на помощь, и в итоге – из этой западни, устроенной Ламаридом – живыми выбрались все: и я, и Оргул, и весьма потрепанный Сизый Волк…
Чарли сидел с открытым ртом, и захваченный историей, вовсе не обращал внимания на скучавших в углу Доктора Бага и Богомола.
-Шершень, а что значит «исполненный трагизмом»? – с искренним недоумением мальчик смотрел на своего героя, ожидая ответа.
-Ну, Чарли, это… это когда момент такой, что нет даже надежды на спасение… когда… ну, когда ждешь чуда, но знаешь, что его не будет… - поставленный в тупик простым вопросом, Кен пытался выкрутиться, не используя своего богатого терминологического запаса. Попытки объяснить все понятными для ребенка словами, увенчались успехом, но фраза, произнесенная в подтверждение этому, заставила всполошиться всех находившихся в комнате.
-Выходит, «исполненная трагизмом» - это очень короткое описание моей жизни… Да, Шершень? – глаза ребенка были пусты, будто стеклянные. Кен видел в них свое отражение, и пытался подавить шок, вызванный вопросом маленького мальчика.
Ком, ставший поперек горла, перекрыл дыхание, и противное чувство легкой тошноты, вызванное выбросом адреналина, заставили Кена воспользоваться сигналом, которым члены бригады просили кого-то из напарников отлечь внимание ребенка на себя, в случае срочной необходимости отлучиться. Два раза шлепнув себя по бедру и дождавшись реакции товарища, Кеннет едва заметно кивнул Богомолу, который тотчас начал расспрашивать мальчика о любимых предметах, которые остались в интернате, и которых Чарльзу не хватало в палате, а сам, как ужаленный вылетел из палаты.