— А с ним коммунизм можно строить?
— Конечно! — не понял я вопроса, ибо не знал, что на жаргоне хапуг коррупция называется «строительством коммунизма».
Позин и Моисеев спелись, отрезали меня от новых заказов, не подписывали чертежи, терзали по каждому поводу. Заработки мои резко снизились.
80
Если бы в Албании проводились конкурсы красоты, Лири Белишова вполне серьезно могла бы претендовать на то, чтобы стать мисс Албании, и, кто знает, каковы были бы ее шансы на звание мисс Универсум. Но, к сожалению, Лири Белишова не удовлетворяла условиям конкурса красоты. Она была замужем. Более того, она занимала высокий пост члена Политбюро Албанской партии труда. Вряд ли можно сомневаться в том, что ее внешние данные сыграли в этом немаловажную роль. Но эти же данные, как можно предположить, были и причиной ее преждевременной гибели. В 1959 году после посещения СССР она была внезапно арестована и расстреляна по приказу Великого Вождя Албанского народа Энвера Ходжи. Более того, это случилось, судя по докладу Хрущева, во время 22-го съезда партии, когда она была беременна. Я видел Лири Белишову только один раз, вдобавок издали, но при особых обстоятельствах.
Среди прочих дел я работал над созданием самого грандиозного проекта ВДНХ — «Карты СССР» — в главном павильоне. Это было сооружение с несколькими десятками тысяч лампочек, изображавших промышленные объекты на территории СССР. Лампочки эти зажигались в три очереди, освещая страну 1913, 1959 и 1970 годов. Одновременно включались четыре кинопроектора. Лично я был ответственен за одновременное звуковое сопровождение карты на четырех языках. Вся аппаратура управления была скрыта в отдельном помещении необъятного подвала. Ее соединяло с картой около тридцати километров проводов.
Работа над картой началась, как всегда делается в Союзе, поздно, и за несколько дней до ее сдачи трудно было поверить, что она будет готова.
Да собственно, что означала ее сдача? 25 июня на ВДНХ должен был явиться Хрущев со всем правительством... Стало быть, в четыре часа этого дня все должно было работать, как часы. Иначе... иначе, как недвусмысленно заявил нам министр Юрий Евгеньевич Максарев, председатель Государственного Комитета по науке и технике, а также председатель Главвыставкома, нам пришлось бы давать объяснения на Лубянке. То же самое подтвердила и Фурцева. Но главным текущим надсмотрщиком был все же директор Главного павильона Рылик, номенклатурный работник ЦК.
За неделю до сдачи стало ясно, что спать уже времени нет. Все были усталые, нервные, обозленные.
— Иду спать в бамбук! — неожиданно объявил незнакомый работяга, делая ударение в слове бамбук на первом слоге.
Неподалеку, в павильоне «Грузия», была небольшая бамбуковая роща.
— Никите Сергеевичу бородавку убирал.
— Бородавку?
— Я ретушер по правительственным фотографиям.
Не будучи в состоянии больше говорить, правительственный ретушер удалился.
Близился заветный час. Накануне карта с тысячами реле, со звукозаписывающей аппаратурой и кинопроекторами еще не была даже опробована. Но уже приходила кремлевская охрана, составила список тех, кто получал право доступа в павильон во время посещения правительства. Карту, наконец, осмотрел цензор Главлита. Ему удалось выявить оплошности. Во-первых, некоторые лампочки отражали промышленные объекты, не упомянутые в центральной прессе и официальных справочниках, а во-вторых, он решил, что некоторые точки слишком уж отражают местоположение промышленных объектов, так что враг, пожалуй, сможет использовать нашу карту как источник разведывательной информации. Чертыхающимся электрикам пришлось отключить десятки лампочек, а макетчикам — для дезориентации врага — срочно смещать некоторые лампы и заделывать образовавшиеся отверстия.
Лишь утром, часа в четыре, удалось, наконец, «прогнать» всю карту. К счастью, все оказалось благополучно. На круглом пульте карты стояли с трудом заказанные телефонные концентраторы. Нажимая одну кнопку, можно было слышать в телефонной трубке английскую речь, нажимая другую и третью — немецкую и французскую. Была, разумеется, и русская кнопка, но в зале гремел голос Левитана, так что русскую кнопку русскому можно было нажимать только из любопытства.
После первого удачного опробования карты мы решили не играть с судьбой и оставить все как есть до прихода правительства. К полудню павильон был оцеплен.
К своему удивлению, я вдруг заметил, как в подвал ввозят кухонную плиту... а затем ящики со странными бутылками необычной формы, — по объему примерно четвертинки, но обвитые проволокой. Как потом мне объяснили, правительство не пользуется обычными бутылками, чтобы избежать отравления, а для откупоривания имеются специальные отмычки, в распоряжении особого лица.