Мне это нравилось, хотя и вызывало угрызения совести.
Завернув за угол, я убил очередного демона. Я сделал это почти не напрягаясь, но стоило убить одного, из дыма появлялось несколько новых. Сверху доносились шаги и голоса. Хиажские воины спустились с неба, воспользовавшись плохой видимостью. Вскоре я услышал голос Вейла. Он отдавал нашим солдатам приказы теснить захватчиков и не дать им занять нижние этажи.
Я усмехнулся. Сколько же звезд сошлось, чтобы превратить эту ночь в идеальный тупик.
Если бы мы последовали изначальным планам и вывели наши силы из города, хиажи легко овладели бы арсеналом и не только. Если бы ришанская знать прислала подкрепление, какое от нее ждали, мы имели бы численный перевес над атакующими. А если бы части кроверожденных остались в городе, мы бы разбили хиажей еще до атаки на арсенал.
Но сейчас силы были равны. Наши солдаты отличались более крепким здоровьем, однако хиажи превосходили нас умением. Добавьте к этому демонов и внезапность нападения. На счету обеих сторон хватало сражений, и сейчас они убивали друг друга, не пытаясь определить победителя.
Я спустился на первый этаж, проходя мимо трупов. Мне нужно было пробиться в заднюю часть здания, ближе к воротам. Завернув за угол, я застыл на месте.
Ее я узнал сразу же, даже сквозь завесу дыма. Казалось, Ночной огонь подчинялся ей. Магическое пламя обтекало ее фигуру, словно имело глаза и видело каждый изгиб ее тела. У нее за спиной развевались пряди длинных черных волос. Она сражалась мечом; дрянным, что угадывалось по ее движениям. Но ошибки быть не могло. Я успел изучить ее манеру вести поединок и потому сразу понял: ей сейчас непросто.
Она сцепилась с демоном. Когда ее меч пронзил тварь, раздался протяжный вой. Хлынула зловонная черная кровь. Урча, словно зверь, она оттолкнула тело поверженного врага и огляделась по сторонам.
Ох уж эти глаза. Серебристые, как сталь, и такие же острые. Такие же смертельно опасные. Каждый раз от них у меня начинало зудеть в груди и возникало настойчивое желание почесать несуществующий шрам.
Лицо у нее было жестким и холодным. На мгновение я даже обрадовался, предвкушая поединок.
Вот и она.
Радость тут же исчезла под напором здравых мыслей, которые вскоре хлынули лавиной.
Она сбежала из замка.
Она оказалась здесь.
Оказалась не случайно.
Она или пыталась убежать, или…
Или была ответственна за нападение на арсенал.
Увидев меня, она проворно отскочила и попятилась. Ночной огонь продолжал окаймлять ее тело. Знала ли она, в какой мере огонь помогает ей? Осознавала ли или сочла это новой частью ее личности подобно тому, как я отнесся к своей магии?
– Дай пройти.
Она не просила. Приказывала.
– А то что? – спросил я, невольно улыбнувшись. – Ударишь меня мечом? В третий раз?
Ночной огонь вспыхнул снова, цепляясь к ее телу.
Я должен был бы злиться на Орайю за то, что вместе с положением наследницы она получила изрядную магическую силу. Но, честное слово, мне это нравилось, как нравилась сила ее взгляда.
Скрипнув зубами, она подошла ближе.
– Райн, мне некогда шутить. Пропусти меня.
– Увы, Орайя, не могу.
– Почему?
Она вела себя предельно искренне, и наморщенный лоб не был игрой на публику.
Сделав еще шажок в мою сторону, она повторила, не сводя с меня глаз:
– Почему?
Вопрос превратился в метательный нож, густо политый ее кровью.
Он ударил меня сильнее, чем я думал.
Вопрос был шире. Мы оба это знали. Вопрос касался не только нашей случайной встречи в дымном коридоре. Он не укладывался в одно слово. Если развернуть, получалось: «Почему ты меня предал?» Я даже услышал ее вопрос, заданный тем же тоном, что и в подземном кабинете Винсента. Правда, тогда это был не вопрос, а утверждение: «Ты убил моего отца».
Я видел упрек в ее глазах. Более того, она наблюдала за мной и, как всегда, видела меня насквозь.
– Почему?
«Потому что, если я тебя пропущу, я совершу измену против своего трона.
Потому что, если я тебя пропущу, мне не останется иного, как сразиться с тобой.
Потому что, если я тебя пропущу, ты станешь моим заклятым врагом.
И еще, принцесса, я не могу тебя убить. Пытался и не смог».