— Почему? Я переживаю за тебя.
Она подалась еще немного вперед, облокачиваясь на стойку. Губы слегка приоткрыты, в глаза призыв и надежда.
Краев тяжело вздохнул:
— Не стоит. У меня все хорошо. Скоро вот сын родится.
— Сын? — она растерянно заморгала глазами, — ка…какой сын?
— Мой. От девушки, которую я люблю.
Наверное, это было жестоко, но лучше отрубить сразу весь хвост целиком, чем отпиливать по кусочкам. Тем более свой лимит доверия у Златы он уже исчерпал, и новые источники проблем не нужны.
— Я не понимаю. Ты же был один, откуда эта девушка?!
— Мы расставались, — сдержанно произнес он, забыв упомянуть о том, что обратно так и не сошлись.
Марина подняла взгляд к потолку, подула наверх, высушивая влагу на ресницах.
— Я все поняла. Извини за беспокойство, — поднялась со стула, взяла свою сумочку, — я пойду?
Все еще ждала, что остановит.
— Всего хорошего.
— До свидания, — в голосе звучала обида.
Краев поморщился. Еще одна обиженная девушка в его коллекции. Красавец, иначе не скажешь.
Достав телефон, он привычно отправил сообщение Злате
«Как дела?»
«Ок»
Вот и весь ответ, и как хочешь, так и живи с ним дальше.
Домой он вернулся поздно. Все какие-то дела были. То одно, то другое, постоянно в движении. Сначала через силу, но потом втянулся и сам не заметил, как в хлопотах пролетел день. Хоть ожил немного, отвлекся, и не зависал каждые три минуты у телефона, в ожидании хоть какой-то весточки от Златы.
Развалившись у телевизора, Краев лениво перещелкивал каналы, даже не пытаясь найти что-то интересное, просто залипал на сменяющиеся картинки. От этого бестолкового занятия его отвлек звонок Измайлова.
— Мих, привет! — Женя был напряжен, натянут как струна. — Ну как там?
— Нормально. Пожарники только после обеда нагрянули, пришлось немного напрячься. Но там парни нормальные попались, мы с ними поговорили, посмеялись, и они не стали цепляться и штрафами прессовать. Недочеты, конечно, есть, но дали время на исправление. Если завтра раньше появишься — список с косяками в кабинете на столе.
В трубке повисла гнетущая тишина. Измайлов молчал, и от этого внутри всколыхнулась тревога:
— Жень, что-то случилось?
— Ты не в курсе, да? — голос друга был тихим, растерянным.
— Не в курсе чего?
— Старик, ты только движений лишних не делай… — Измайлов замялся, — Златку утром в роддом отвезли, у нее воды внезапно отошли, немного раньше срока, но вроде все нормально. Я думал ты в курсе что там и как, а то до Аньки дозвониться не могу.
— Нет, я не в курсе, — глухо ответил Михаил и отключил сотовый.
Даже не позвонила…
Это как же она его ненавидела, раз не посчитала нужным сообщить о том, что его сын собрался появиться на свет?
Черт. Так больно, что сдохнуть хочется.
Непослушными пальцами набрал ее номер. Невыносимо хотелось услышать ее голос, смех, теплое переливистое «люблю». В ответ тишина. Гудок за гудком растворялись в гнетущем безмолвии.
Может еще рожает? Процесс ведь долгий. Неизвестность убивала, поэтому отправил сообщение «Привет. Как ты там?».
Ответ пришел минут через десять. Как всегда сдержанный и сухой: «Спасибо все хорошо. Рост сорок девять, вес три восемьсот»
Лаконичные цифры, словно не о сыне сообщила, а результаты матча.
«Тяжело было?»
«Да. Десять часов ада, но сейчас все хорошо. Я счастлива».
Кажется, сердце отказалось биться. Агония.
«Почему ты утром не сказала, что тебя увезли в больницу?»
Несколько минут задержки, а потом входящее:
«Все так внезапно закрутилось, не до звонков было».
Твою мать! Будто чужой для нее, для них обоих. Минуты не нашла, чтобы просто скинуть строчку…
В груди словно бомба взорвалась, пробив огромную сквозную дыру.
«Злата, только честно, ты вообще собиралась мне сегодня об этом говорить?»
В ответ тишина, которая была красноречивое любых слов.
Сына она назвала Артемом. Сама. Не спрашивая, нравится это отцу или нет. Ему нравилось — Артем Михайлович Краев — звучало красиво и внушительно. Но сам факт, что ему просто сообщили об этом, царапал. Как и то, что Злата не хотела, чтобы он появлялся на выписке.
Даже не просто царапал. Убивал.
Ее выписывали в пятницу. Краев знал это наверняка, друзья медики помогли обзавестись нужной информацией. Каждый день писал ей, звонил, чтобы узнать, как самочувствие, как Темка. И каждый раз надеялся услышать ее слова о выписке, просьбу приехать, встретить их, забрать. Пусть не к нему домой, но просто забрать, отвезти к ее матери.