Тема «нас» запретна. Я не хочу говорить, спорить, что-то доказывать. Мне хватает того, что, глядя на него мучаюсь от воспоминаний о том, как у нас все было, и сожалений о том, как могло быть. Да, я вижу, что его кроет, вижу, как он смотрит, но не могу. И любые попытки заговорить на эту тему воспринимаю в штыки.
Разве существую слова, которые могут сгладить то, что произошло между нами? Убрать горечь пепла на губах?
— Я не удержался и рассказал своим родителям, что у меня родился сын. Прости.
Блин. Это совсем не то, что я ожидала услышать. Во мне вспыхивает протест, но я его придавливаю. Имеет право.
— И как они отреагировали?
Он неопределенно качает ладонью:
— С переменным успехом. Мать рыдала, отец в шоке молчал.
Втягиваю голову в плечи, почему-то ощущая, как сердце болезненно сжимается.
— Разочарованы?
— Тем, что не сказал раньше — да. И тем, что не привел тебя с ними познакомиться.
— Миш…
— Я объяснил, что у нас все…непросто. Не уверен, что у меня это полностью вышло, но вроде они поняли и приняли…Но просят познакомить с внуком.
Смотрит на меня, ждет решения, а в глазах такая тоска, что меня снова перетряхивает.
— Я не знаю.
Что я еще могу сказать? Это же не только Артему придется знакомиться со вторыми бабушкой и дедушкой, но и мне. А я не готова.
— Я не уверен, что стоит их приглашать сюда…
— Не надо! — поспешно выкрикиваю я.
На одной территории с моими родителями и с его, я точно не выдержу. Это слишком. Будто на смотринах перед свадьбой, которой никогда не будет.
— Можем на прогулке, — с сомнением произносил он.
На улице холодно. Зима еще цепляется за свои права. Холодно, ветрено, гололед. Мы выходим каждый день на полчаса, и ребенок закутан так, что только щеки наружу торчат. Вряд ли такое знакомство кого-то устроит. Краев это прекрасно понимает, поэтому предлагает еще вариант:
— Или можем съездить к ним.
— Может повременим? Пусть сын подрастет. Пойдет в сад.
— Давай уж восемнадцатилетия дождемся, тогда сам к ним сходит. Если еще будет к кому идти, — не скрывая горькой иронии, выдает Миша.
Я понимаю, что это неправильно, что нельзя из-за своих обид лишать сына родственников. Они тоже его семья, хочу я того или нет. И уверена, что любить его будут и баловать. Но как справиться с собственным сердцебиением?
Я сама сказала Мише, что он может быть с ребенком. Это мое решение, и теперь идти на попятный из-за трусости — глупо.
— Когда ты хочешь к ним съездить?
— Как тебе удобно. Они готовы принять нас в любой момент.
Я закрываю глаза. Почему все ко всему готовы, а мне хочется спрятаться в раковину и никуда не выходить?
Чтобы не тянуть кота за хвост, и не мучать себя сомнениями, соглашаюсь:
— Хорошо. Давай в эти выходные, только предупреди сразу, что мы ненадолго. Придем, покажемся, познакомимся и уйдем. Артем еще слишком мал, чтобы ходить по гостям.
Будь он постарше, я бы не задумываясь, отпустила его с отцом, а сама держалась бы в стороне. Но увы, это не наш вариант, а, значит, придется работать с тем, что есть.
Получив мое согласие, Миша просиял, а у меня опять екнуло в животе от его улыбки.
Гад улыбчивый. Я же за эту улыбку душу была готова отдать, а ты ее взял и растоптал. Ни за что, просто потому что поверил чужим словам.
Ловлю себя на мысли, что боль все еще со мной, но уже не такая острая. Ее будто приглушило, прикрыло пеленой других переживаний и осознанием того, что в жизни не все крутится вокруг разбитого сердца.
— Я за вами приеду.
Мне не остается ничего иного, кроме как покорно кивнуть.
Хотела, чтобы наравне участвовал в жизни сына? Пожалуйста! Только я не ожидала, что его будет столько в моей собственной жизни.
В субботу мы подгадываем время так, чтобы Артем спал всю дорогу в машине. Родители Краева живут на другом конце города, и с учетом небольших пробок, дорога до них занимает почти час. Я нервничаю. Сто раз поправляю шапочку у сына, хватаюсь то за телефон, то за сумку, и отчаянно жалею, что согласилась на это. Это как в дурном анекдоте: знакомиться с родителями парня после того, как рассталась с ним. Почему у меня все через одно место? Почему не получается по-обычному, по-человечески?
В момент очередных метаний, ловлю Мишин взгляд в зеркало заднего вида.
— Успокойся. Они хорошие.
— Не сомневаюсь.
Я действительно уверена, что у Краева отличные родители, которые души на чают в своем сыне, и непременно полюбят своего внука.
— Ты им понравишься.
— Какая разница, понравлюсь ли я? Главное, чтобы с Артемом отношения сложились, — ворчу и отворачиваюсь, когда он хмурится в ответ на мои слова.