- Прекрасно. Тогда не смею вас задерживать. - Он вернул мне билет. - Приятного просмотра, и еще раз прошу прощения за это недоразумение.
Благодарно кивнув этому адекватному человеку, я вошёл в полукруглое фойе под звуки играющего там оркестра. Музыканты закончили мелодию, получили порцию аплодисментов и начали собираться. Прозвучал третий звонок, люди, всё еще бродящие в коридоре, поспешили занять свои места в зале. В проходах мигом образовались толпы, к которым стянулись местные работники. А я, воспользовавшись суматохой, восстановил в памяти план здания, переместился сквозь толпу к лестнице, ведущей вниз, к техническим помещениям. Хорошо, что ко входу в убежище вело аж три пути из разных частей здания. А то не хотелось бы мне проходить через гримёрки и прочее закулисье.
Длинный, мрачный коридор с какими-то кабелями и трубами, идущими вдоль стен, пара тусклых лампочек в углах и с десяток едва заметных дверей с выцветшими табличками на них. Ещё приходилось постоянно пригибаться, дабы не биться головой об бетонные выступы.
- Что-то ищешь, сынок?
От неожиданности я вздрогнул и развернулся, нос к носу столкнувшись с щуплым, но высоким седым дедулей в синей робе.
- Туалет ищу, отец. Только, заблудился, видать.
- Не, ты всё правильно идёшь. - На его лице отразилось понимание. - Метров пять ещё вперёд пройди, там дверь белая будет.
- Спасибо большое.
- Да не за что. - Улыбнулся он редеющими зубами. - Только свет за собой выключай. А то я задолбался лампочки менять - постоянно горят.
- Так светодиодные поставь, не будут перегорать. - Усмехнулся я.
- Ты ещё поучи меня, сопляк! - Проворчал дедуля. - Хто ж мне на них денег дасть?
- Неужели начальство такое жадное?
- Начальство... - Прокряхтел он, заходя в свою каморку и доставая сигарету. - Начхальство это, потому что на всё им начхать! Да ты заходи, сынок, покурим хоть, у меня тут вытяжка стоит хорошая!
Блин! Свалился же мне на голову этот дед! Не то, чтобы меня время поджимало, но хотелось закончить дело поскорее. А это старшее поколение сейчас как присядет на свободные уши, так потом хрен отцепишь! И ведь не пошлёшь его куда подальше - всё-таки, он мне в деды годится, да и не сделал мне ничего плохого.
- Да ты не стесняйся, заходи! Только дверь закрой, а то в коридор натянет, опять Валентиныч мозг проедать будет!
Пораскинув секунду мозгами, я кивнул и зашёл внутрь. Скинул рюкзак на пол, достал из кармана "Мальборо", взял одну себе и протянул пачку деду, разминавшему пальцами папиросину "Беломора".
- На, отец, угостись нормальными.
- Нормальными... - Прокряхтел он, закуривая от спички. - В этих ваших "мальборах" буржуйских один кизяк намешан, табака нет вообще!
Я усмехнулся, махнул на него рукой и молча закурил. У меня дед такой же был - ворчливый, упёртый, но не злобный.
- Так вот, - дедуля продолжил свою речь после пары затяжек, - я говорю начхать у нас всем и на всё! Вот ты говоришь, лампочки! А мы уже десять лет трансформатор поменять не можем! Он уже на ладан дышит, мы его чиним ещё как-то, но он вот-вот накроется медным тазом! Уж помяни мои слова!
Я лишь улыбался, давая пожилому электрику выговориться. Было видно, что у него уже давно накипело, а я своими лампочками будто чеку из гранаты выдернул. Но в следующую секунду мою улыбку как ветром сдуло. Прогремел приглушённый взрыв, с потолка посыпалась побелка, а свет замерцал и выключился. В углу под потолком каморки тускло зажглась красная лампочка.
- От, блядь! - Выругался дедуля, туша сигарету. - Пизданул всё-таки!
Он торопливо нашарил на столе фонарик, схватил и повесил на плечо сумку с инструментами и умчался во тьму коридора. Я же, уловив на грани слышимости громкие крики со стороны зрительского зала, опрометью кинулся к рюкзаку и начал обращаться в свою "броню".
***
Артисты выступали действительно хорошо! Вначале на арену вышел крупный, усатый конферансье, поставленным голосом с лёгким акцентом начал приветствовать публику, попутно рассказывая о масштабе грядущего зрелища. В это время оркестр играл энергичный джаз, задавая ритм всему действу; гимнасты, жонглёры, клоуны и силачи, фокусники и акробаты - все ходили в ярких нарядах по круглой арене, лучезарно улыбаясь и привлекая внимание детей и взрослых. Приветствие закончилось, первым номером объявили гимнасток. Три хрупкие, тоненькие девочки не больше семнадцати лет на вид, невероятно изгибая свои тела под немыслимыми углами, раз за разом срывали аплодисменты. Подарив в конце воздушные поцелуи, они низко поклонились и убежали за кулисы. Сразу после них, на освещённую единственным лучом прожектора вышли клоуны.