— Помню, — кивнула воительница. Она была слишком слаба, чтобы надеть кирасу, однако перевязь со шпагой и кинжалом оставить дома отказалась — а Роза и не настаивала. Волшебница сама ощущала беспокойство, покидая особняк без оружия.
— Я тогда решила, что это охранник. Оказалось — лучше. — Роза помахала рукой идущему навстречу патрулю в эрдосских доспехах. Десятник, шагающий первым, ответил воинским салютом. — Это был ещё один любитель переодеться в чужую броню. Маршал де Холамо.
— Его упоминал дон Армандо. — Жанна нахмурилась. — Он предал королеву Октавию, сдав её Огюсту.
— Ага, — кивнула Роза. — А в том бою Огюст доверил ему авангард. Мы его взяли, наставница быстро провела дознание и суд, тело маршала сейчас висит над восточными воротами. В назидание, так сказать. Погода холодная, висеть будет долго. Второй маршал, старый де Крацо, был на переговорах с нами. В шатре. Его голову нашли и похоронили как следует. Третий, новенький, которого Огюст назначил вместо де Котоци, пытался организовать оборону внутри города и погиб в бою. Последний, четвёртый, где-то на юге, пытается собрать подкрепления для короля. Огюст мог удрать к нему, так что мы выслали разведчиков на поиски.
— Огюст ещё может доставить проблем, — сказала гвардеец, поглаживая эфес шпаги.
— Может, однако войну он проиграл. — Дорога пошла вверх, и Роза остановилась, давая подруге передохнуть. — Наставница полагает, что либо он направился к последнему своему маршалу, либо в родное герцогство, либо бежит на запад, в Иолию. Там воюют три стороны, кто-то может дать ему убежище. При нём кучка верных людей и совсем нет золота. У нас же дела куда лучше. Несколько полков королевской армии примкнули к Чёрной Гвардии, гарнизон крепости, прикрывающей второй путь снабжения Дерта, тоже перешёл к нам. Спорить готова, наставница убедит поселения и гарнизоны в других частях королевства не сопротивляться.
— Да, она… — Жанна побарабанила по эфесу пальцами. — Что с донной Витторией? Я видела её почти мёртвой четыре дня назад.
— Ну… — Роза зашагала дальше, привычно держа левую ладонь на бедре, где должны были быть ножны шпаги. — Как бы сказать… я провела над ней ритуал, ей же и придуманный. Ты же знаешь, что разум и личность человека находятся в его мозге?
— Допустим, — без особой уверенности ответила гвардеец. Едва ли она читала много научных книг, но в силу своей профессии должна была хорошо знать анатомию человека — из сугубо практических соображений.
— Пока живёт мозг — живёт человек, — продолжила Роза. Она шла, не оглядываясь на спутниц, и смотрела себе под ноги. — Маги природы веками пытались создать некое устройство для поддержания жизни, экспериментировали с животными… Донна Виттория подошла к тому же вопросу с позиции некромагии. Человеческое тело — готовое устройство для поддержания жизни в человеческом мозге.
— Она…
— Я, — оборвала Жанну ученица некромага. — Я сделала из тела наставницы некроконструкт, поддерживающий жизнь в её мозге. По её инструкциям. Некоторые органы пришлось удалить, в живот мы вшили батарею Моракс…
— Мнда… — только и смогла выдавить обычно невозмутимая Жанна. Роза же не стала вдаваться в детали и упоминать роль Фриэн. А между тем, без бывшей эльфийской богини ничего бы не получилось. Как объяснила сама Фрида, расчёты потребностей мозга, сделанные Витторией, были попросту слишком грубыми и неточными — современная наука обладала недостаточным количеством знаний в нужной сфере. Богиня внесла правки, сделав чудо возможным. Теперь мёртвое тело, работающее лишь на магии, сохраняло живым мозг — и двигалось, повинуясь магическим командам. Долго так длиться не могло даже после «божественного» вмешательства. Десять-пятнадцать лет — самое многое. Виттория, однако, считала такой срок достаточным.
Дома вокруг становились всё богаче. Гранчи считались состоятельным семейством, однако они не принадлежали к числу родовитой знати, и их особняк размещался в «среднем поясе» столицы. Поднимаясь по Тицианову холму, Роза и её спутницы углублялись в сердце Вечного Города. Дерт здесь казался вовсе уж вымершим. Беженцы ютились у крепостных стен, горожане средней руки по привычке не совались в кварталы знати, владельцы же роскошных особняков большей частью бежали из столицы — одних согнал с места прихода Огюста к власти, других — его уход.
— Я хочу проверить, кому принадлежат эти дома, — сказала Роза, кивком указывая на ближайший мраморный особняк, чьи окна были закрыты прочными ставнями. — Мы наверняка сможем отобрать в пользу короны несколько. В них я устрою госпиталя и приюты.