— Н-нет… Это очень редкий вид патронов. Извините, ничем не могу помочь. Разве что у самого Чугуна есть, он большой арсенал собрал.
— Но ведь ваш Чугун не тут?
— Да, подтвердил трактирщик. Он у себя, в пяти километрах, но он часто сюда захаживает.
Часто… люблю такие относительные понятия. Для каждого они свои и пытаться определить их реальную значимость без дополнительных уточнений просто нереально.
— Ладно, ну вашего Чугуна в далекое и пешее порнографическое путешествие, мне он сейчас малоинтересен. Зато гранаты и выстрелы к подствольнику меня сильно интересуют.
— Выстрелы… Товар редкий, достать сложно и дорого, — мялся Алекс, словно девица во время устройства на работу в фешенебельный бордель. Дескать, и денег хочется, и как бы подороже себя запродать, а в то же время и огласки не хочется. Как же часто встречается у торгашей подобное поведение. — Сегодня никак не получится… Завтра могу расстараться.
— Ну-ну… Где мы и где завтра.
— Но прямо сейчас я могу продать… — засуетившийся торговец, опасающийся вызвать у перспективного клиента приступ плохого настроения, метнулся к сейфу, мигом открыл его и начал рыться в его железной утробе. — Вот, гранаты, четыре штуки.
— Покажи-ка.
На стол брякнулись четыре предмета, в которых я без особого воодушевления опознал довольно паршивенькие наступательные гранаты. Паршивенькие, потому как довольно слабый разлет осколков и отсутствовала возможность установить взрыватель на удар. Только классическая задержка взрыва на несколько секунд. Однако, за неимением лучшего придется и это взять.
Малость поторговавшись для соблюдения правил приличия, я убрал три гранаты в одно из отделений рюкзака, ну а четвертую подвесил к соответствующему ремню на куртке. Черти бы его съели, все время забываю его официальное название. Впрочем, не суть важно, все равно эта терминология приказала долго жить еще два года назад вместе с регулярными воинскими формированиями.
Между делом в комнату зашла та самая официанточка с интересными формами, принеся со склада целый набор моего продовольственного заказа. Сгрузила все это на стол, мило улыбнулась и вышла. Видимо, Алекс свой персонал крепко выдрессировал не мешать, когда он занят относительно важными делами.
— А выстрелы ты все же поищи, сколько найдешь, столько и возьму. Товар больно необходимый в некоторых случаях. Ну и перейдем к последнему пункту нашей программы, то есть к необходимой информации. Меня более всего интересует, есть ли сейчас тут Прыгуны? Ну, или когда последний раз были и что делали?
Эх как его, болезного, перекосило! Понимаю, с этой темой связываться мало кому охота. Ничего, сейчас мы тебя воодушевим. Я подвинул ближе к Алексу те патроны, которые пошли в уплату за уже полученный товар, после чего достал новую порцию.
— Это получишь, если скажешь что-то ценное. И не стоит особо волноваться — мне не резон трубить на всех перекрестках о том, кто именно и что рассказал об этих засланцах. Интересует плата? По глазам вижу, интересует… Не тороплю, но имей в виду, что завтра меня тут уже не будет. Дела, знаешь ли, отлагательства не требующие.
— Я… подумаю.
— Правильно. Мысли всегда помогают прийти от вида хомо сапиенс к человеку. Или НЕ прийти, тут уж как повернется. Но! Вы, насколько я понимаю, тут не местный?
— Как так? — опешил трактирщик. — Полтора года здесь живу с небольшими перерывами.
— Без разницы. Нужно поговорить с кем-нибудь, кто обитает в этом месте с самого момента изменения мира. Понятно выражаюсь?
— А, так вам тогда Алина и нужна. Она тут всегда жила, да и другие тоже. Тут много кто есть… Алина!
Много кто есть… Простые слова ударили по голове не хуже кастета. Прошлое, ну почему ж ты так настойчиво преследуешь меня?
Ответ прост. Я сам преследовал это прошлое более года, пытаясь разыскать хотя бы след той единственной женщины, которую действительно любил. Прыжки из Портала в Портал, штабеля трупов, укладываемых даже без особой цели, просто в ответ на малейший признак агрессии с их стороны. Изящные провокации, имеющие под собой только одну цель — узнать хоть что-то о ее судьбе, любое упоминание о месте, где она жила, чтобы пусть и таким образом взять след. И вот оно, первое упоминание о ней. Упоминание тогда, когда все уже практически догорело и чувства превратились в пепел. Пепел на ветру…