Словно нехотя. Но каждая серая тварь замирает там, где их застал приказ Джил. Она идет мимо них и толкает одного в бок. Непроизвольно подступаю на шаг ближе, но думаю, что защита от них Джил не нужна.
– Идиоты! Совсем сдурели? Это же Майкл! – кричит она и, обойдя мутантов, поворачивается ко мне.
Джил.
Жива.
Убираю пистолет и какое-то время мы смотрим друг на друга. И я уже знаю, что запомню этот момент на долгие года. Джил уставшая, измотанная и такая маленькая. Среди этих огромных мутантов она словно ребенок. Но даже на таком расстоянии я чувствую силу, что исходит от неё. Мутанты боятся. Эти смертоносные машины, которых страшится выживший мир, боятся её. Девушку. Девушку, которую я почти потерял.
Джил.
Моя Джил.
Эти мысли не пришли ко мне неожиданно, я долго отталкивал их. Всё в наших жизнях шло не так. Не по плану. Не по закону обычного мира. Всегда были преграды. Препятствия и недомолвки. Всё это в прошлом.
Она слегка улыбается, и мы одновременно начинаем движение. Расстояние между нами неумолимо сокращается, и Джил врезается в меня. Обнимаю её, такую маленькую и хрупкую… и понимаю, что больше от себя не отпущу.
Это невозможно.
Больше такое не повторится.
– Ты жив, – шепчет она.
А я впервые в жизни не могу подобрать слов. Их всех будет недостаточно, чтобы описать всю силу моих чувств. Они незыблемы. Именно для неё я хочу быть защитником и другом. Любовником и партнером.
Джил отстраняется и заглядывает мне в глаза. В них столько несказанного. Я вижу слезы, что собираются пролиться, и тут же снова прижимаю её к себе. Глубоко вздохнув, глажу по спине.
– Папы нет, – говорит она. – Теперь я одна.
– Ты больше никогда не будешь одна, – обещаю я.
– Ты… ты будешь рядом…
И это не вопрос. Хрупкое утверждение.
– Всегда буду рядом.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Если ты этого пожелаешь.
Но вслух я этого не произношу. Она должна всё обдумать и принять решение, ведь обратного пути у нас уже не будет.
Беру Джил за руку и веду к вертолету. Она на секунду оборачивается на замерших мутантов, и через мгновение они начинают медленно идти в нашу сторону. Так, словно она мысленно приказала им это.
Обо всём этом мы поговорим позже.
Возвращаемся в Кортрок, мутанты несутся за вертолётом. Я сижу рядом с пилотом, Джил сзади, среди пустых канистр из-под топлива.
– Почему в Кортрок? – спрашивает Джил, перекрикивая гул, хотя говорит в гарнитуру.
– Нужна дозаправка, а дальше отправимся в Хелл, – поясняю я.
– Хорошо. Майкл? Мистеру Хантеру всё удалось?
Я понимаю, почему она это спрашивает. Ей нужно знать, что Майкл погиб не напрасно. Что его жертва не была пустой и ненужной.
– Да, – отвечаю я. – Но без помощи твоего отца у него бы ничего не вышло.
Джил кивает и, отвернувшись, смотрит вниз на серую тучу.
– Он ведь правда умер? – это я практически не слышу, но читаю по её губам.
– Да.
Меня мучает то, что я не могу сейчас её утешить. Сухой разговор по наушникам. Но сейчас главное вернуться домой. А для этого нужно посетить столицу Коалиции. Остальная часть пути проходит в тишине. Попив воды, Джил засыпает и возвращается, только когда высотки столицы начинают мелькать под нами.
Прилетаем в Корктрок, и Джил просит о выходе за периметр города. Иду с ней к высоченным воротам и, оказавшись за пределами стен, наблюдаю, как она быстро идёт в толпу мутантов. Делаю шаг за ней, но она, обернувшись, отрицательно качает головой. Наблюдаю, как Джил пропадает в массе серых тел и выходит оттуда через пару минут. Мутанты отдаляются от стен Кортрок, а Джил возвращается ко мне.
Как она это делает?
Отправляемся к машине и уезжаем во временный дом Хантера. Оказавшись внутри особняка, Джил уходит принять ванную и привести себя в порядок, я удаляюсь за едой. Возвращаюсь только после разговора с Хантером. Он хочет поговорить с Джил до того, как мы улетим в Хелл.
Этот разговор состоится, только если она того захочет. Толкаю дверь комнаты, в который останавливался в прошлый раз, и застаю Джил с мокрыми волосами, мирно спящей на кровати.
Хантер подождет.
Как и весь мир.
Глава двадцать четвертая
Джил
Проспала я достаточно долго. Не помню, как уснула. Вернулась из долгожданного душа, села на кровать, а потом – темнота. Мне даже родители не снились. В этот раз я не видела их дом, и от этого на душе горько. От мягкой постели ломит мышцы. А остатки сна так и не хотят сойти на нет.