Мы молча смотрим друг на друга и Кейт поднимает руку и опускает её на живот. Это настолько нежный и пугающий жест, что я немею.
– Я беременна, – тихо-тихо произносит она.
Вот это да!
Шок. Как минимум двойной шок.
– Как отреагировал Убийца? – спрашиваю я.
Кейт отводит взгляд в сторону.
– Он не знает.
– Почему?
Подруга возвращает взгляд на меня.
– Потому что я не собираюсь рожать этого ребенка. Этого и любого другого. Мир слишком жесток, а я не враг своим детям. Да и какая из меня мать? Никакая. Я обезбашенная, несерьезная. Я не смогу вырастить этого ребенка достойно. Да и с Джеком мы вместе всего ничего. Что, если ему это вообще не надо? Он, конечно, классный. Но… нет.
– Жестоко. Ты ведь ему даже выбора не даёшь.
– Я не хочу, – в глазах Кейт стоят непролитые слезы. – Я! Не! Хочу!
Подхожу к подруге и обнимаю её. Обнимаю крепко, но бережно. Раньше, когда мы обе были в Подземелье, у нас уже заходил разговор о детях. И тогда Кейт была так же категорична, как и сейчас. В какой-то степени я её понимаю. Дети в таком мире – это очень страшно. Но ведь реши наши родители так, как сейчас решила Кейт, то и нас вовсе бы не было.
– Но Убийца тоже имеет право голоса. Ты должна хотя бы услышать его слово.
Кейт отрицательно качает головой.
– В любом случае я на твоей стороне, – напоминаю ей я.
– Спасибо.
Мы проговорили в течение нескольких часов. Кейт рассказала об их с Убийцей отношениях. Она в шоке, что такие мужчины вообще существуют. Я рассказала о том, как погиб папа. Мы плакали. Успокоившись, я рассказала о Мишель и о том, что скорее всего у неё и Майкла что-то было. Кейт пообещала Майклу кастрацию через повешение. Но если серьезно, то она не верит, что Майкл бы повёлся на Мишель, тем более после того, как у нас с ним была близость. Об этом я тоже рассказала. Как и о том замечательном вечере в Кортрок. О прогулке, которая, кажется, была в другой жизни и вообще произошла не со мной.
Мы говорили долго и обо всём. Кейт снова работает в библиотеке, но на этот раз она получает зарплату. Она живет отдельно от Убийцы. Всё из-за того, чтобы он не видел её утренние беседы с тазиком.
Итог разговора заключался в том, что я должна прояснить отношения с Майклом. Я согласилась. А вот Кейт категорично отказалась рассказать Убийце о ребенке. Через два дня она от него избавится. И точка. Больше об этом она разговаривать не желает.
Мы уснули ближе к рассвету, а проснулась я, когда в дверь моей комнаты постучал Ральф. Тот самый Ральф, которого мы с Кейт усыпили с помощью носка.
Глава двадцать шестая
Джил
Стою перед Ральфом и краснею. От воспоминания, как мы с Кейт его обманули, мне становится стыдно. Переступаю с ноги на ногу и говорю:
– Извини за носо…
– Не будем об этом, – перебивает меня Ральф и, ухмыльнувшись, добавляет. – Моё эго только начало приходить в себя. Но могу сказать, что вы всё сделали оперативно. Я в какой-то степени очарован. Вот если бы не пресловутый носок…
– У меня не было выбора. Прости.
– Забудем. Ок? А теперь собирайся. Мне приказали доставить тебя в больницу.
Я внутренне напрягаюсь.
– Зачем?
– Не знаю. Майкл сказал – я сделал.
– Сейчас соберусь, – говорю я и начинаю прикрывать дверь.
Ральф не даёт закрыть её до конца и заглядывает внутрь. Увидев спящую Кейт на кровати, шепчет:
– Дьяволица спит. Отлично. Джил, давай сегодня без побегов.
– Хорошо.
Закрываю дверь и в течение десяти минут собираюсь в больницу. Для чего я туда пойду? Почему Майкл не сказал мне об этом раньше или не пришёл сам?
Потому что я идиотка и не поговорила с ним.
Ракс утвердительно кивает, но я отмахиваюсь от него.
Оставляю спящую Кейт, покидаю комнату и иду вслед за Ральфом. Перекидываемся парой незначительных фраз. Оба умалчиваем о носках.
Окунаюсь в мысли о причине моего нахождения в больнице. Проходим мимо белых палат и оказываемся напротив какого-то кабинета.
– Вот, тебе туда, – говорит Ральф.
Парень разворачивается и уходит.
– Ты куда? – бросаю я ему вслед.
– Майкл сказал, что нянька тебе больше не нужна. Пока тебя не было у меня появилась другая работа.
– Пока, – мямлю я, но Ральф меня уже не слышит.
Ральф скрывается из поля моего зрения. Я поворачиваюсь к двери и, глубоко вздохнув, тихо стучу. Услышав: "Войдите", открываю дверь.
В кабинете сидит молодая женщина. Ей не больше сорока. Светлые волосы уложены в высокую косу, на носу аккуратные очки, за ними голубые глаза. И эти глаза моментально вызывают у меня доверие. Женщина вообще выглядит как фея из сказки. От неё так и веет добром.