Собственно говоря, эти устройства не были настоящими ракетами: спрятать ракету военного образца с пусковым стволом, гравитационным разгонным устройством, сенсорным комплектом, системой наведения и фиксации цели было решительно невозможно. Устройства, раздобытые Доницетти, более походили на разведывательные зонды, чем на настоящие ракеты. Довольно медлительные (хотя способные ускоряться быстрее, чем любой пилотируемый корабль), они были трудно обнаружимы, имели чрезвычайно чувствительные системы самонаведения и двигатели более длительного, чем у ракет, действия, что обеспечивало большую зону досягаемости. Разумеется, при всех этих свойствах они были совершенно бесполезны против военного корабля, экипаж которого проявляет даже минимальную бдительность. Но никто не собирался использовать их против военных кораблей, а для своей цели они вполне годились.
Задержка с доставкой последнего компонента довела Бледсоу до бешенства – он подозревал, что Доницетти намеренно затягивает доставку, чтобы преувеличить трудности и запросить дополнительное вознаграждение, – но в конце концов товар был получен. После чего, покидая орбиту Масады, корабль Доницетти попал в аварию. Бледсоу несколько удивился тому, как безжалостно расправились Старейшие со своим орудием, однако, поразмыслив, пришел к выводу, что они абсолютно правы. Правда, устранение Доницетти отрезало доступ к технологии Лиги, но в случае удачи операции все технологии могут провалиться хоть в ад! А вот лишний, причем неверный, свидетель мог создать нежелательные проблемы.
В настоящий момент Бледсоу более всего беспокоил тот факт, что Шлюха и ее премьер находились на разных кораблях. Такого никто не ожидал, и теперь он не был уверен, как ему следует, поступить. Маячки в «камнях памяти», которые Шэклтон и Стоун заставили землевладельца-отступника вручить мишеням, передавали сигнал на никем не используемых частотах, причем столь низкой мощности, что едва ли кто-то обнаружил бы его до того, как станет слишком поздно. Сигналы двух маяков не были идентичными, а ракеты были запрограммированы так, что могли наводиться по обоим сигналам.
Бледсоу просмотрел запись церемонии и знал, какой из маячков вручили Шлюхе, а какой – ее премьеру. У него возник соблазн запрограммировать обе ракеты на Шлюху… тем более что – не иначе как по промыслу Божию – на одном корабле с ней находился отступник Мэйхью. Не могло быть большей удачи, чем устранение обоих этих врагов Господних одновременно… Но риск неудачи многократно возрастал. Активировав коды и настроив обе ракеты на один маячок, он ограничивал возможности ракет одной целью, которая, в силу геометрии приближения к «Ворону», могла в критический момент оказаться заслоненной другим объектом. «Нет уж, – решил он наконец, – лучше иметь гарантированный шанс поразить хотя бы одну из двух целей, чем сосредоточиться на одной, рискуя упустить и ее».
Взглянув в последний раз на дисплей, где светились световые сигнатуры мишеней, он резко мотнул головой и, не отрывая глаз от огоньков, скомандовал связисту:
– Ввести код активации!
Глава 44
– Это странно…
– Что? – спросил лейтенант Джадсон Хайнс, повернув свое командирское кресло к тактической секции «Неустрашимого».
ЛАК Грейсонского космофлота отслеживал маршрут «Грейсона-1». Полет с Грейсона был для Хайнса и его экипажа сочетанием скуки и напряжения. Время тянулось бесконечно, однако осознание важности задачи не позволяло офицерам оторваться от приборов.
– Если б я знал «что», – рассудительно ответил младший лейтенант Уиллис, – оно бы не показалось мне странным.
– Понятно. – Хайнс смерил Уиллиса долгим взглядом и вздохнул. – Давай я попробую упростить вопрос. Альф, что ты видел? А?
– Сенсорный призрак, так мне кажется.
– Где?
– Вот тут.
Уиллис перебросил координаты с главного дисплея на дублирующий пульт Хайнса, и командир «Бесстрашного» увидел мигающий то желтым, то красным – что указывало на возможный контакт – огонек. Хайнс нахмурился. Световой код рядом с большой зеленой стрелкой определял объект как гражданское судно, а когда офицер ввел запрос, под стрелочкой появилась цепочка символов, идентифицирующих рудовоз верфи «Ворон».
– Что тебя удивило? – спросил он более резко, и на сей раз Уиллис ответил серьезно.
– Трудно сказать, капитан. Промелькнул огонек, вот и все. Я бы, наверное, вовсе его не заметил, не случись это дважды.
– Дважды? – Хайнс почувствовал, как его брови поползли вверх.
– Да. Я зафиксировал что-то вроде двойной вспышки.
Хайнс хмыкнул и потер подбородок. Его корабль находился ближе всего к подозрительному рудовозу, и никаких других объектов, от которых мог бы прийти «сенсорный призрак» – что бы ни засекли гравитационные датчики «Неустрашимого», – по близости не было, но…
– Возможно, мы засекли лишь рябь их клина: эти ребята выжимают из своих узлов все сопли, так что порой происходят гравитационные возмущения. Но на всякий случай возьми курс на сближение: надо его проверить. А ты, Боб, – он повернулся к связисту, – передай донесение и информацию датчиков командиру эскорта.
Хонор Харрингтон нахмурилась. Ее коммуникатор был подключен к сети прикрытия, и, приняв сообщение с «Неустрашимого», она одобрила наблюдательность лейтенанта, хотя какие-то там мерцания, исходящие от грузовика, не должны были внушать особой тревоги. Однако что-то – трудно сказать что именно – не давало ей покоя. К сожалению, ее приборы не были подключены к тактической сети эскорта, и она располагала лишь вербальным сообщением.
При мысли о том, что, даже развлекаясь, она не может не думать, о работе, Хонор ухмыльнулась.
Куда деваться, в душе она навсегда останется офицером-тактиком, а жизнь тактика в том и состоит, чтобы постоянно получать и анализировать самые свежие данные. И если она не подключена к сети, то почему бы не раздобыть нужную информацию самостоятельно? Не являясь военным кораблем, «Кэндлесс» не был оснащен системами поиска и захвата цели, но обладал гораздо лучшим набором сенсорных устройств, чем какой-либо другой гражданский прогулочный корабль. Приняв решение, Хонор ввела команду. Главный компьютер «Кэндлесса» отреагировал за долю секунды, открыв информационное окно. Сенсоры «Кэндлесса» потянулись к пресловутому «призраку». Объект действительно оказался рудовозом, и Хонор покивала. Надо полагать, Хайнс не ошибся, замеченные вспышки были лишь рябью клина, и… она застыла, не веря своим глазам. Там был мигающий огонек! Нет, два огонька! И находились они гораздо ближе того места, где Уиллис первоначально зафиксировал «призрак». Хонор заморгала и нахмурилась, пытаясь найти разумное объяснение. Ни одного не нашлось.
Она ввела еще несколько команд, и когда компьютер связал данные о первоначальных координатах «призрака» Уиллиса и его нынешним местонахождением, глаза ее сузились. Если там действительно находится физический объект, он перемещается с очень высоким ускорением. Конечно, меньшим, чем у ракеты, тем более что на столь смехотворном расстоянии ракетный двигатель фиксировался бы как яркое пылающее пламя. Так что это не…
Дисплей снова замигал. Призраки приближались, и уже не разум, а необъяснимое тактическое чутье подсказало Хонор, что именно она видит.
Ее правая рука легла на рычаг, левая нажала кнопку доступа к системе связи эскорта, и в наушниках каждого офицера связи кораблей эскорта и обеих яхт зазвенел ее голос:
– Вампиры! Вампиры! Ракетная атака! Вектор от «Грейсона-один» ноль-три-ноль на ноль-ноль-два!
Когда ближайший ЛАК изменил курс, Гэвин Бледсоу тихо выругался. Векторная проекция показала новый курс корабля, находившегося в сорока тысячах километров от рудовоза, но ругательство было вызвано отнюдь не приближающейся опасностью. Он и его команда с самого начала понимали, что на легком атакующем корабле быстро сообразят, откуда взялись эти ракеты, и возмездия со стороны отступников им не избежать. Но несвоевременное изменение курса означало, что ЛАК, скорее всего, уже засек пуск, а низкое начальное ускорение может позволить силам эскорта успеть осуществить перехват.