Гай и Руэ обменялись удивленным взглядом.
«А я думал, что он тут сидит и дальше своей лаборатории не видит!» – пронеслось в голове лекаря.
– Руэ, проводишь к западным воротам? – спросил он.
– Они как раз недалеко от Седьмой улицы, – мальчишка приосанился и важно кивнул. Еще бы – одно дело, когда ты идешь за всеми и трясешься от страха, и совсем другое, когда тебе вверяют роль проводника.
Они внимательно прислушивались к малейшему шороху и передвигались, прячась за кустами. Затем, когда аллея закончилась, они двигались перебежками от дерева к дереву, от одного заграждения к другому. Иногда они выходили на довольно открытые улицы, при пересечении которых негде было спрятаться. В этих случаях Гай просил бежать настолько быстро, насколько они смогут. И все ничего, если бы пару раз, вместо привычной улицы перед взором беглецов не возникали дома разной степени разрушения. Несколько раз они натыкались на улицы, где вместо домов лежал строительный мусор, а на месте покрытой брусчаткой площади чернели неглубокие воронки. Словно город подвергся бомбардировке.
«Но как такое возможно?! – недоумевал Гай. – У нишрукхов нет горгулий!..»
– На моей памяти Терм пытались штурмовать девять раз и каждый раз неудачно, – пыхтел рядом Кобус. – Десятая попытка, похоже, увенчалась успехом!
– Конечно. Тригеритов все меньше, а перебежчиков на сторону ковена все больше! – с ненавистью прошептал Руэ.
– А почему они перебегают? – едва слышно спросил Гай.
Впрочем Руэ его услышал и, отдышавшись, прошептал в ответ:
– Потому что альбиносы перестают верить в то, что можно попасть на Фатум. Все больше альбиносов начинает верить в то, что портал на Фатум разрушен.
– Вздор! – возмущенно прошептал Кобус, подвигаясь ближе к Гаю и стараясь не шелестеть ветками кустарника, за которым они прятались. – Портал есть, и он находится где-то в районе Длани Фатума! Если бы не эти идиотские войнушки, я давно изучил бы местность и указал на расположение портала.
«Да уж, Кобус, самоуверенности тебе не занимать! – подумал Гай, сосредоточенно всматриваясь в начало улицы. Справа, со стороны соседней улицы слышались звуки драки: отряд имперрусов сражался с отрядом нишрукхов и беглецы меньше всего хотели попасть под раздачу. А лекарь сжимал в руке верный револьвер, готовясь к самым неожиданным поворотам.
– Мы уже почти добрались до западной части города, – прошептал Руэ. – Сейчас нужно свернуть к какой-то там площади, а за площадью будет длинный дом, посередине которого арка. Если пройти через арку, дальше можно увидеть ворота.
– Хорошо. Давайте подберемся чуть ближе, – скомандовал Гай, кивнув на заросли кустов, растущие напротив дома с узкими затемненными окнами.
Выждав момент, Гай побежал первым и едва не споткнулся о руку, лежащего за кустами альбиноса. Рана в виске и неподвижный взгляд – первое, что бросалось в глаза. Судя по форме, это был солдат-имперрус. На его предплечье красовалась татуировка в виде бомбы с зажженным фитилем. Гай знал, что татуировки, либо нашивки на рукавах с определенной символикой, позволяли различать чины солдат-имперрусов.
Но Гаю было все равно, в голове стучала мысль: «Скорее выбраться из города, по улицам которого разгуливает смерть». Он дал знак Кобусу и Руэ подождать и перетащил труп так, чтобы его не было видно. Конечно же Гай знал, что Руэ видел мертвых альбиносов и все равно почему-то не хотел лишний раз шокировать мальчишку.
В небе над площадью замелькали силуэты горгулий, спешащих в северном направлении. В корзинах сидели аэронавты. Вспышка в небе заставила Гая зажмуриться, раздавшийся взрыв был похож на оглушительный скрежет старых рессор. На площадь, прямо перед кустами, упал дымящийся камень, выбивший несколько прямоугольников из брусчатки. Присмотревшись, Гай понял, что это была четверть горгульи.
«Это всего лишь камень! Всего лишь камень!» – успокаивал себя Гай, стараясь не думать, насколько широк периметр, по которому разметало останки аэронавта и горгульи.