– Gratia Fatum! Я думала, что вас завалило! Видел бы ты что произошло с домом, в котором жил Кобус! – Элислая издала всхлип. Гай впервые видел ее такой растерянной и расстроенной.
– Нет, у Кобуса несколько запасных выходов из лаборатории, – он улыбнулся ей. – Вон они, кстати. Кобус, как обычно, считает горгулий, а Руэ, кажется, направляется в нашу сторону.
– Отпусти, – прошептала Элислая, видя, что Гай не собирается выпускать ее из объятий. – К нам идет ребенок.
– Перестань! Мы ему сто лет не нужны! Хочешь поспорим, что Руэ заинтересовался горгульей?
Девушка задорно улыбнулась.
И все-таки им пришлось прервать объятия, из-за подошедших солдат-имперрусов. Элислая отошла с ними в сторону и разговаривала не только словами, но и резкими жестами. Гай почувствовал, что они о чем-то спорят. Когда Элислая наконец отошла от них, на ее лице играла легкая улыбка и Гай сделал вывод, что спор решился в пользу девушки.
– Я договорилась, что вас доставят в Эндернерд! – сказала она, подойдя к Гаю и Руэ, который не отлипал от горгульи.
– Что? – гаркнуло позади.
Лекарь и Руэ обернулись – к ним подошел затосковавший по своей лаборатории Кобус.
– Я никуда не полечу! Уеду в соседний город, а когда все закончится, то спокойно вернусь в лабораторию.
– Если там потолок еще не обвалился, – проворчал Гай. Впрочем, ему было все равно с кем и куда поедет Кобус. Но похоже, что Руэ был иного мнения: с одной стороны, ему больше хотелось в знакомую горную деревню, нежели в незнакомый город, наводненный беженцами. Понявший это Гай, принялся уговаривать Кобуса полететь в Эндернерд, но тот и слышать ничего не желал.
– Ладно, не расстраивайся, – Гай похлопал мальчишку по плечу. – Полетели со мной, потом тебя вернут обратно.
– Хорошо, – буркнул Руэ и, помолчав, спросил Элислаю: – Ты же приедешь к нам?
– Обязательно, – ответила девушка, нежно улыбнувшись Гаю.
Глава 19
Лететь в гогглах было значительно удобнее, чем без них: на большой высоте не слезились глаза, правда, трещина все портила, но Гай терпел.
Рядом с лекарем, спина к спине, сидел Руэ. Вторую горгулью, которую всеми правдами и неправдами выпросила Элислая, отдали Кобусу. Гай покосился на пожилого мужчину, который порой вел себя хуже капризного ребенка.
Когда Гай с Руэ отсиживались в полуподвальной каморке одного из временных штабов «Волчьей квинты», к ним, нарушая все правила, постоянно наведывался Кобус. Сначала он просто пожелал им счастливого пути. Во время второго прихода он вдруг изъявил желание отправиться с ними, потом он снова отказался, потом пришел и сказал, что передумал. Руэ с Гаем даже затеяли шутейный спор насчет того, в каком составе они полетят – вчетвером или втроем? Спор выиграл Руэ.
В корзинке Кобуса тоже было тесновато из-за того, что в ней расположился новичок из «Квинты» по имени Лемрок. Последний слишком рьяно рвался в бой с нишрукхами и самовольничал, поэтому было решено приставить парнишку к беженцам, направлявшимся в деревушку Энедернерд.
Они вылетели ближе к вечеру, лишь только ожили горгульи, которые днем обращались в камень. Вопреки ожиданиям, Элислая не пришла провожать Гая, до него долетали обрывки фраз, из которых он понял, что тригерит открывает порталы для солдат-имперрусов.
«Но почему она была вся в саже или пепле? Неужели что-то взорвалось?» – недоумевал Гай.
Благодаря хитрому приему с порталами солдаты-имперрусы смогли зайти в тыл некоторым отрядам противника и начать вести бой по своим правилам.
«Порталы! – промелькнула шальная мысль. – Их снова открывают, но не для меня. Впрочем… так ли это важно теперь?»
Он провел ладонью по лицу, словно стряхивая наваждение, закравшуюся мысль о том, так ли ему теперь дорог тот далекий Твиндорр? Гай снова вздохнул и сосредоточился на полете. Лететь на Барбаре, когда тебе постоянно указывает дорогу Лемрок, было нелегким заданием. Молодой альбинос искренне недоумевал по поводу того, что аэронавт из Кангро не знает маршрута. Элислая пыталась что-то объяснить, но ее объяснения получились настолько скомканными и спутанными, что Лемрок решил расспросить аэронавта потом, на первой же дневной стоянке. Стоянка была рядом с каменоломней, возле порога которой «плескались» песчаные волны и росли покрытые чешуей кусты, усеянные крупными закрытыми бутонами. Гай из любопытства прикоснулся к одному из бутонов, удивляясь тому, какой он твердый и шероховатый на ощупь.