– Я, кстати, Кворк Поджигатель или Огненный Кворк, – парнишка подошел к Гаю. Лекарь назвал свое имя, и они обменялись рукопожатием.
– Черт! У тебя жар, что ли? – альбинос поспешно выдернул прохладную ладонь из горячих пальцев нового знакомого.
Гай покачал головой, еще раз опасливо покосился на неподвижную горгулью и спрятал оружие.
– Ты в каком чине? – абориген как ни в чем ни бывало продолжал расспросы. Он вообще не обращал внимания на чудовище. – А что, у «Квинты» новая форма? – голос стал насмешливым. Он разглядывал комбинезон Гая, словно музейный экспонат. – Разница-то небольшая: в цвете и материале. А это что? – он указал на знак «Ртуть».
– Это означает, что я – лекарь, – Гай решился раскрыть одну из карт. Ведь рано или поздно в нем признают чужака.
– Лекарь? – парнишка просиял и, продемонстрировав четырехпалую руку, с надеждой спросил: – А ты можешь прирастить мой палец обратно?
Кожу левой кисти опоясывал огромный белый шрам, оставшийся от ожога. С мизинцем Кворку пришлось распрощаться.
– Ты, кажется, сказок наслушался, – на полном серьезе ответил Гай. – Нужно было сразу приращивать, если, конечно, твой палец не разорвало на мелкие кусочки.
– А! – проворчал недовольный парень, спрятав покалеченную руку в широкий карман. – И ты туда же! А шаманы нишрукхов, говорят, и не такое умеют.
Гай пожал плечами, решив пока не уточнять что означает непонятное слово «нишрукхи».
– Значит, мои мечты о службе в артиллерии снова осыпались пеплом порталов, – продолжал Кворк, задумчиво побарабанив пальцами здоровой руки по беспристрастной морде чудовища. – Ты так и не сказал, в каком ты чине.
– Не знаю. Видишь ли, – начал аккуратно лекарь, вновь сжимая рукоять револьвера, – я – велларец.
– Веллар? Где это? – парнишка наморщил лоб, озадаченный ответом.
– Поверь, знал бы, давно вернулся бы обратно!
Притихший Кворк задумчиво колупал прожженную дыру в рукаве. А затем вдруг набросился на Гая с кулаками.
– Нам только пришлых не хватало! – пыхтел он, пытаясь добраться кулаком до лекарского носа. – Тоже на Фатум захотели? Не выйдет!
– Идиот! – Гай пытался урезонить аборигена. – Если ты не прекратишь брыкаться… – он выпучил глаза и судорожно выдохнул – альбинос все-таки заехал ему ногой в живот.
«Сам напросился!» – Лекарь выхватил револьвер, увернулся от очередного удара и приложил агрессора рукоятью по затылку. Кворк обмяк и рухнул на Гая.
Он отпихнул парнишку, поднимаясь на ноги.
– Нет, ну нормально? Что за мир такой агрессивный? – причитал велларец, прохаживаясь вдоль каменной площадки.
«Связать его, что ли?» – взгляд Гая вновь остановился на аборигене. А если он тут не один, а их много? Скинув мешок на землю, он извлек бинт и скрутил руки нового знакомого. Затем он осмотрел и ощупал белобрысый затылок Поджигателя.
– Будет гематома, – мстительно заявил Гай, поглаживая ноющий живот. Видя, что от альбиноса нет никакой реакции, лекарь прошелся вдоль площадки, не забыв изучить содержимое бочки.
«Фу!» – запах серы ударил в нос и заставил сморщится. Теперь понятно, откуда эти прожженные дыры и прозвища. Кворк начинял бомбы.
Раздался гул. Сначала далекий, но гул неумолимо приближался, и лекарь заметался по площадке, ища укрытие. Однако возможности спрятаться не было – разве что за бочку или за горгулью. Он скользнул взглядом по крутому, а местами пологому спуску. Да уж! Высоковато. Но к счастью не настолько чтобы испытывать кислородное голодание.
– Ну, ты, подвинься! – в сердцах прошипел он, едва не налетев на похитительницу. Горгулья ожила и, словно нехотя, отползла к самому краю.
– Может ты вовсе не пришлый? Почему ты просто не признаешься, что ты из «Квинты»? – раздался слабый голос альбиноса, который, как оказалось, внимательно наблюдал за перемещением Гая по площадке.
– Потому что я про «Квинту» ничего не знаю! – Гай присел на корточки рядом с Кворком. Шум слышался все отчетливее. А выражение лица альбиноса оставалось таким же безразлично-досадливым. Из чего наблюдательный велларец сделал определенные выводы. Да, этот шум мог быть предвестником явления сородичей альбиноса, но заложник в любом мире оставался заложником. Наверняка жизнь Поджигателя здесь чего-нибудь да стоила. Прошла минута и на площадку, одна за другой, начали приземляться горгульи.