«Только бы Элислае все удалось!» – подумал Гай, прорываясь к Гарте и Карби. Он бросил взгляд на воронку портала – та вдруг вновь начала исчезать. Он снова посмотрел по сторонам: пронырливый Кворк извлек одну из пластин.
– Да что ж ты будешь делать?! – разозлился лекарь и, подныривая под копья и стреляя в особенно прытких нишрукхов, он побежал обратно.
Сообразившие что к чему тригериты разделились так, чтобы прикрыть тылы «собрата».
– Не заставляй убивать тебя! – Гай направил оружие в сторону замершего Кворка.
– Зачем ты лезешь? Ты чужак! Ты… не понимаешь… Они… они уничтожат здесь все! – Поджигатель вжал голову в плечи и начал хлюпать носом. Он выглядел жалко – весь в саже, помятый, взъерошенный, с покалеченной рукой.
Гай вспомнил просьбу Элислаи не верить Кворку. Безо всяких слов он просто подошел и отнял у него страницу.
– Теперь катись на все четыре стороны! – процедил он.
– Не делай этого, – всхлипнув, попросил Кворк. – Пожалуйста. Ради нашей дружбы!
– Чего? Пошел вон! – Гай отпихнул Поджигателя, переступил через тело Лемрока и водрузил пластину на место. Раздался оглушительный взрыв и Гая отбросило вниз к началу мощеной дороги, в воздух взвилась пыль и гарь. Сверху посыпались обломки. Потом опустилась тьма.
***
– Я же говорил, что убью тебя, – грубая пощечина заставила Гая прийти в себя. С трудом разлепив глаза и сфокусировав взгляд, он увидел перепачканного в саже Глетта, сидевшего рядом на корточках. Он не спускал красных и воспаленных глаз с поверженного врага. Наконец-то настало время триумфа! Адепт протянул руки и, сделав усилие, спихнул с груди и живота Гая доски и камни. После этих манипуляций стало легче дышать, хотя дышать горелым воздухом было неприятно.
– Сейчас я добью тебя и моя совесть будет спокойна, – нервно рассмеялся Глетт. Он по хозяйски обшарил карманы Гая, подолгу рассматривая каждый предмет. А найдя письмо-прошение имперру Хейдну, не поленился прочитать его.
«Элислая!» – Гай попробовал пошевелиться и правую руку тут же пронзила острая боль. Впрочем, болело все тело, а судя по запекшейся кровяной корке, из носа шла кровь.
«Хорошо, что голова повернута вправо, а то захлебнулся бы», – отстранено подумал Гай. Он еле фокусировал взгляд на предметах, валявшихся рядом и едва не вздрогнул, увидев оторванную голову Кассини. Крови не было. Ни капли. А из самой головы торчали серебристые проводки и прозрачные трубочки и пластины. Немигающий взгляд альбиноса был устремлен в небо, а нос испачкан сажей.
Прочитав письмо, Глетт отфутболил голову Кассини и сказал отстраненным голосом:
– А я-то думаю, почему он никогда не ел и не спал. Да еще слухи ходили о том, что его якобы сами валланты создали… Я-то считал это бредом вкусившего власти альбиноса.
– Значит, у тебя с Элислаей все было серьезно? – спросил он, так и не дождавшись реакции Гая.
– Да, – прохрипел он. – Где… она?
Глетт судорожно вдохнул воздух. Кажется, Гаю не почудилось, что он плакал.
– Ее нет! Ты видел, что стало с теми, кто был в эпицентре взрыва! Кассини предусмотрел и предугадал все варианты защиты портала, – адепт сжал кулаки и отвернулся.
– Нет!.. Я не верю тебе! – прохрипел Гай, чувствуя, что по уголкам глаз скатываются слезы. – Элислая! – он попытался кричать, звать ее, но был слишком слаб и при каждом глубоком вдохе начинали болеть ребра с обеих сторон.
Глетт отошел и Гай сначала подумал, что тот решил просто бросить его и не убивать. Впрочем, лекарю было все равно. Он пошарил взглядом по сторонам, в поисках револьвера. Оружия нигде не было. Со стоном Гай повернул голову и посмотрел в другую сторону – под треснувшим обломком, отколовшемся от зеркальной дороги, он увидел револьвер.
«Патрон, – лекарь вспомнил, что у него остался последний патрон. – Как хорошо, что он у меня есть!»