– И много ли таких, как он? – осторожно спросил лекарь.
Глетт мотнул бритой головой:
– Я не знаю. У нас самих больше вопросов, чем ответов.
– Это потому, что вы яростно уничтожали наследие валлантов. Если бы вы собирали его, как «Волчья квинта», то ситуация изменилась бы в лучшую сторону.
– У нас был приказ от… – альбинос осекся и растерянно завершил: – от Кассини.
– Похоже, что странный индивид слишком рьяно выполнял свои обязанности, – Гай изобразил кислую улыбку.
– Клянусь, он не всегда был таким, – с жаром заговорил Глетт. – А только после битвы… Дай вспомнить!.. Да, после битвы возле реки Длань Фатума. Его тогда сильно головой приложило. Тогда же он начал проводить свои странные эксперименты.
– Это уже не важно! – выдохнул Гай, прикрыв глаа.
– Согласен.
После непродолжительного молчания, лекарь спросил:
– И что вы будете делать дальше? Продолжать войну?
– Ковен «Телос» и «Волчья квинта» хотят заключить перемирие.
«Гребаные идиоты! – Гай сжал зубы, чтобы не высказать Глетту все, что он о них думает. – Не могли сделать этого раньше! Сколько вам нужно было смертей?! Боги, зачем я только отдал эти проклятые страницы Книги Огня?! Нужно было зашвырнуть их в горную речку, да поглубже! Какой же я осел!»
– Мы опоздали, – тихо и с сожалением сказал Глетт, словно угадав мысли Гая. – Нужно было заключать мир раньше. Но ты не думай, что все прекратится за одну ночь. Всегда найдутся недовольные и наверняка будет пролито еще много крови.
Лекарь перевел взгляд на собеседника:
– Что движет тобой? Почему ты променял семью на ковен «Телос»?
– Я не менял. Это они так решили. Флора нуждается в таких, как я. А я не имею права подвести ее. Флора поддерживает меня, исцеляет и направляет.
«Идиотский фанатик, откуда ты только свалился на мою голову?!» – со злостью подумал Гай. Он чувствовал, как с каждой новой минутой его мышцы обретают силу, а сломанные ребра и в вывихнутую кисть возвращается боль. Мелкие царапины и ссадины немного поджили. На синяки он не обращал внимания. Сейчас главное вправить вывих, а то действовать одной рукой было весьма проблематично.
***
К вечеру следующего дня, когда боль от вывиха утихла настолько, что Гаю не приходилось уже пользоваться заклинаниями, он попытался исцелить ребра. Исцеление давалось с трудом, но по крайней мере ему удалось заглушить боль, которая появлялась при каждом глубоком вдохе и любом неосторожном движении.
– Время пришло, – с этими словами Глетт зашел в комнату, где под неусыпным надзором нишрукха Ки находился Гай. Последний отставил маленький поднос, на котором Ки принес еду: размоченные злаки во вкуснейшем соусе и тонко нарезанные корнеплоды и фрукты.
Гай насторожился:
– То есть, ты вернешь меня в Твиндорр?
Глаетт кивнул, стащив с подноса Гая пару кусочков.
– Сейчас? – уточнил лекарь, не веря своим ушам.
– Именно. У вас скоро начнется утро. Я знаю, что вы бодрствуете днем.
Гай встал и рассеянно осмотрелся, по привычке решая, что взять с собой в дорогу, но после вспомнил, что здесь нет ничего, что принадлежало бы ему. Хотя…
– Мой револьвер. Ты забыл вернуть мне револьвер.
– Он у меня и ты его получишь, – ответил Глетт, поманив лекаря за собой.
Ки встрепенулся и подался следом, но альбинос остановил его жестом и они, попрощавшись с человеком-птицей, вышли из жилища вдвоем. Хоть Гаю и не было интересно, а все-таки он не мог не замечать всего, что происходило вокруг. Они шли по идеально чистой, вымощенной светло-серым камнем улице, а редкие прохожие – альбиносы и нишрукхи – почтительно склоняли голову, при виде юноши с сапфировыми глазами и татуировкой в полголовы.
– А ты, похоже, важная птица, – равнодушным голосом заметил Гай.
Глетт лишь хмыкнул в ответ. По-видимому, не хотел подтверждать то, что и так очевидно.
Широкие чистые улицы города были залиты призрачным светом Фатума. Здания мало чем отличались от зданий, которые Гай видел в городе Терме. Самое большое отличие было в размерах дверных проемов, ступеней и высоты потолков. Ведь нишрукхи были выше альбиносов.