– Цербер и Ехидна! – Кворк едва не заскрипел зубами, пересчитав горгулий. – Чтоб им пусто было: четырех подбили!
– Кому – «им»? – переспросил Гай, осаживая не в меру резвого альбиноса, ибо тот пытался подняться.
– Ты, что, не понял еще? У нас война, парень! – красноватые глаза с вызовом вперились в лекаря.
– А… какой смысл в вашей войне? – К счастью, холодный климат, царивший на Велларе отрезвлял горячие головы и велларцы никогда не видели настоящей войны, только мелкие конфликты. – Территорию не поделили?
– Вроде того! – Кворк кивнул в сторону красавицы-луны, поморщился от боли в затылке, и пояснил: – За Фатум воюем. Все хотят пригрести к рукам Фатум. Даже ковен «Телос», хотя маги ковена утверждают обратное и пытаются «наставить на истинный путь заблудших ослов», мол, «раз на Флоре родились, вот на Флоре и сидите». Теперь ваши тоже в войну втянутся. Клянусь огнями Цербера! – альбинос засопел, выдавая себя с потрохами.
– Освободиться пытаешься? – Гай навел на него дуло револьвера.
Сопение прекратилось. Кворк наверняка не знал о предназначении чужеземного оружия, но инстинкт самосохранения подсказывал ему об опасности.
– Послушай, ты почем зря на меня набросился, – лекарь пытался призвать Кворка к диалогу, потому что пожалел парня и патроны. – Сейчас я отдал бы половину жизни, чтобы вернуться в родной Твиндорр. И, да, среди велларцев есть путешественники по иным мирам, но их мало, а путешествуют они не ради захвата, а ради науки. И, поверь, я не желаю никому зла. Я простой лекарь, работаю в госпитале «Меркурий», – он постучал дулом по знаку «Ртуть» на комбинезоне. – Мне от вашего мира ничего не надо. Понял?
Причудливые глаза Поджигателя смотрели словно сквозь велларца. Он что-то обдумывал.
– В твоем походном мешке, случайно, кальция не завалялось? Или свинца? – подобные вопросы поставили Гая в тупик. Он не ожидал, что альбинос будет сыпать алхимическими терминами.
– Э-э-э… Кальций есть, но мало. В виде порошка. А что?
– Хочу сотворить самую яркую петарду для праздника. Такую, чтоб у всех в глазах зарябило. Если поделишься алхимическими порошками, я за тобой хоть на край света пойду.
– А драться будешь?
– Постараюсь не драться, – альбинос блеснул хитрой улыбкой. – А ты сам-то как отреагируешь на людей «Квинты»? На селян, в конце концов?
– Не понял.
– Ну они-то сразу в тебе чужака увидят. Особенно, когда заговорят с тобой на этвасском.
Лекарь призадумался. Парнишка говорил дело: Гай – чужак и это видно невооруженным глазом. Как здесь воспринимают чужаков? Судя по недавней реакции Поджигателя, ответ напрашивался сам собой.
– Тебе нужно придумать легенду. – Кворку надоело наблюдать за рефлексирующим парнем. – Скажем, ты из… – он запрокинул голову, чтобы посмотреть на небо, будто надеялся увидеть подсказку среди бледных, едва заметных звезд. – Ты из Кангро. У них там все, того, – он хотел призвать на помощь язык жестов, но с бинтом на руках намерение было трудноосуществимым. – В общем, жители Кангро с приветом. Твоя одежда такая же, как у нашей воздушной армады, поэтому глупенькие горгульи приняли тебя за аэронавта, что, кстати, идет в плюс легенде. Скажешь, что на Серединной равнине твоих ребят «нашинковали» маги «Телоса».
– А язык? – Гай увлеченно слушал альбиноса, стараясь запомнить сочиненную легенду слово в слово.
– Латынь. Ты говоришь на латыни из принципа. Правда этвасский тебе в любом случае понадобится. Ну, как-нибудь выучишь. Поверь, он довольно простой. Проще латыни. Ну так как, развяжешь меня, аэронавт из Кангро?
Спрятав оружие, лекарь освободил пленника, не забыв смотать бинт в аккуратный рулон.
– Я бы хотел обратно в свой мир, – во взгляде Гая сквозила неподдельная печаль; даже альбинос проникся и состроил сочувственную мину.
– Посоветуйся с «Волчьей квинтой», – парнишка не двигался с места и растирал синяки на запястьях. – Их тригериты путешествуют по разным мирам, но, в основном, по нашему в поисках портала на Фатум.
– Зачем это?
– Все хотят жить на Фатуме, ибо наша Флора не жилец.