– Ну знаешь! – Гаю было наплевать на чаяния местных, но его почему-то задели слова альбиноса: – Моя лекарская практика знавала такие случаи, в которых цветущий больной скоропостижно отправлялся к праотцам, а умирающий выздоравливал и доживал до глубокой старости.
Поджигатель безразлично пожал плечами и тут же ойкнул, коснувшись руками затылка.
– Что, тяжко? – Гай едва сдержал торжествующий смешок. Сам-то он не долго мучился с болью в животе, потому что магия целительства всегда была его верным помощником.
– Хочешь, заблокирую болевые участки? У меня есть одно чудесное заклинание.
В красноватых глазах промелькнуло недоверие, но гудящая голова призывала забыть про сомнения.
Гай ловко и умело призвал на помощь нужное заклинание. Нескольких пассов было достаточно для того, чтобы альбинос почувствовал, как отступает ноющая боль. Милость Фатума! Этот чужемирец послан ему провидением.
– Я сделаю тебе лекарство, будешь прикладывать к затылку. Желательно перед сном. Понимаешь, даже безобидная травма головы может быть опасной, – предупредил Гай, завершая манипуляции с затылком Поджигателя.
– А ты как? – он указал на живот велларца.
– Выживу, – радостно сообщил Гай, дезинфицируя руки заклинанием.
– А я тоже умею применять магию, – Кворку полегчало настолько, что он начал бахвалиться. – Точнее, я умею вызывать огненную искру пальцами. Смекаешь теперь про мое прозвище?
– Смекаю, – велларец улыбнулся. – Покажешь умение?
– Совсем сдурел? – он кивнул на бочку серы и боеприпасы.
Гай скорчил рожу, запоздало осознав правоту слов альбиноса.
– Давай-ка усовершенствуем нашу легенду. – Кворк полез в глубокие карманы своей робы. Он долго копошился, прежде чем извлек посеревшие лоскутки материи. Один из них, с торчащими в разные стороны желтыми нитками, упал под ноги лекарю.
– Что это? – велларец с любопытством рассматривал поднятый кусок материи. Кто-то старательно вышивал тряпицу причудливыми знаками. Вышивал, а затем отпарывал, судя по неряшливости исполнения.
– Ничего особенного, – буркнул Кворк, пряча взгляд. – И вообще, отдай! – он выхватил тряпицу и запихал ее обратно в карман.
– И моем мире вышивают. И не только девушки, – Гай надеялся приободрить парнишку этим замечанием, но тот лишь нетерпеливо дернул головой.
– Аэронавты, – начал он, выдергивая иголку из края лоскута, – получают звание офицера. Но ты будешь гражданским. На военного не потянешь, потому что не разбираешься в наших отличительных знаках и прочих хитростях.
– Ну так объясни.
– Много хочешь, – альбинос вовсе не собирался с ним нянчиться. – Я отстою смену и вернусь в Логотт. А ты уж как-нибудь сам. Я тебе Барбару оставлю.
– Кого? – опешил лекарь.
– Горгулью, которая тебя принесла.
– Спасибо, – пробормотал Гай и тут же попытался прояснить еще одни момент: – Что за Логотт?
– Поселение. Тут рядом, – в ладони Поджигателя появился моток ниток. – А теперь сиди спокойно и не шевелись. Я должен вышить на рукаве твоей одежды опознавательный знак.
– Знак? – Гай присел на камень, рядом с альбиносом и подставил левый рукав.
– Правый! – Парнишка вдевал нитку в иголку, высунув язык и собрав глаза в кучу. Гай едва не прыснул со смеху и сел с другой, с правильной, стороны.
– Так что за знак?
– Круг с поперечной перекладиной посередине, вроде как символ земли и неба, а полоса – ясное дело, – горизонт. – Альбинос приступил к шитью, а Гай со скучающим видом рассматривал его взъерошенные волосы, испачканное сажей ухо и свежий, недавно зарубцевавшийся ожог на виске.
«Картина «Белошвейка за работой», – лекарь улыбнулся, припомнив твиндоррский музей, в котором он видел несколько картин с одноименным названием.
– Подскажи, как мне встретиться с «Квинтой». – Гай решил, что парнишка достаточно отдохнул от расспросов и поэтому пора возобновить диалог.
– А чего их искать? Все архимаги в Терме. Но там сейчас опасно, потому что нишрукхи решили отомстить за свою принцессу. Ты сам-то откуда свалился?
– Если честно, не знаю. Я был в заброшенной деревне на берегу реки. Затем что-то взорвалось далеко в горах. Потом я решил пересечь равнину и случайно наткнулся на странных существ с птичьей головой…