Горгульи постепенно снижались. Жемчужно-голубая предрассветная дымка рассеивалась, открывая взору серую площадку, наполовину заваленную раскрошенными камнями, которые при ближайшем рассмотрении, оказались строительным мусором.
– Как только ваша авиация летает? – проворчал Гай, выбравшись из корзины на ватных ногах. Он растирал ноги, попутно рассматривая место посадки.
– Нормально, – ответил Поджигатель, следуя примеру нового знакомого, – они привыкли. Им главное, чтобы дно корзины было прочным. И веревки, само собой. Но даже если кто-то свалится, горгулья все равно постарается перехватить беднягу до встречи с землей.
– А если не постарается? – лекарь поежился. Ощущение «полета камнем вниз», которое он свершил, выпав из портала, было ярким и трудно забываемым.
– И такое случается, – Кворк помассировал ноги и тут же ойкнул от болезненных ощущений.
– Что это за развалины? – Гай поддел носком ботинка небольшую деревяшку и та с глухим стуком врезалась в часть широкой мраморной лестницы, уводящей в никуда.
Поджигатель повертел взлохмаченной головой по сторонам, прислушался, посмотрел на стремительно бледнеющий Фатум и наконец ответил:
– Останки какого-то города.
– А конкретней?
– Таких много. Все названия в голове не удержишь. Да и зачем? Мы теперь в горах живем. Так безопасней.
Гай взобрался по запримеченным ранее ступеням, обрывающимся на уровне второго этажа, и осмотрелся. Отовсюду торчали неровные зубья стен, рухнувшие крыши осыпались прахом. Ни одного уцелевшего здания. А жаль! Судя по разнообразным обломкам, здесь было на что посмотреть. Причем строители явно любили масштабные постройки. Взять хотя бы к примеру лестницу, каждая ступень которой доходила до бедра обыкновенного человека.
Из-за горизонта медленно выплывал один из огненных шаров, заставляя воздух дрожать и вспыхивать медными всполохами.
– «Свяла тонкая лоза – в небе адовы глаза. Душно стало, жар палит, дома спрятаться велит», – Кворк процитировал детскую считалочку и добавил: – Пока Цербер, а затем и Ехидна не вошли в зенит, нужно найти подходящее для сна место.
– Спать днем? – Гай поморщился. Он уже устал удивляться причудам этого мира. – Как вы можете спать, когда у вас постоянно светло?
– Тебя никто не заставляет. И, да, у нас бывает темно… иногда… когда облака появляются! – фыркнул альбинос. Он направился вдоль просевшей дороги, сворачивающей в сторону щербатой колоннады. Гай поплелся следом, время от времени поглядывая на неподвижных горгулий. При свете дня, все произошедшее «ночью» казалось странным сном, а окаменевшие чудовища выглядели как самые обыкновенные изваяния.
Поджигатель прошел вдоль колоннады, похожей на исполинские стволы деревьев, обогнул руины прямоугольной постройки, расколотые стены которой были затянуты плющом, и остановился возле здания с колоннами, поддерживающими треугольную крышу.
«Портик!» – безошибочно определил Гай. Друзья присылали лекарю открытки с изображением Самьена, видимо надеясь на то, что самьенская архитектура воодушевит домоседа на небольшое путешествие.
«Знали бы они, где я сейчас прозябаю!» – подумалось Гаю. Сердце болезненно сжалось при мысли о том, что может быть он никогда больше не увидит своих друзей и коллег по работе. Лекарь зажмурился, выдохнул и заставил себя сосредоточиться на портике.
Портик прилегал к широкому, судя по останкам стен, зданию. Почерневший, оплавленный купол валялся на руинах, поблескивая островками оставшейся позолоты. Кворк подошел к черному зеву наполовину заваленного прохода и, прежде чем переступить порог, долго всматривался в темноту. Гай старался не отставать. Рядом с альбиносом он чувствовал себя в относительной безопасности. Чувствительный к температуре Гай сразу же отметил, что внутри прохладнее, чем снаружи. Под ногами хрустело битое стекло, черепки и нечто похожее каменную крошку, он пару раз споткнулся и вдобавок едва не врезался в обвалившуюся балку.
Кворк остановился возле стены, сосредоточенно обшаривая каждый дюйм. Что-то грохнуло, и темноту прорезал серый, пока еще тусклый свет.