— Ну, у меня есть кафе, — глаза Ксении потухли, когда она почувствовала его пренебрежение. — И блог. Что плохого в детских мечтах? Иногда из них можно вырастить дело всей жизни.
— Я о другом, — Андре искоса посмотрел на Ксению, следя за ее реакцией. — Семья. Дети.
— О, — ее рот приоткрылся, она растерянно уставилась на него. — А зачем?
Андре искренне расхохотался.
— Вопросы у тебя? Как это — зачем? Ты же русская. Семейные ценности и все такое. Папа о внуках не спрашивает?
— А вы — француз, — щеки Ксении вспыхнули. — Толерантности вас не учили? Или вы в Россию специально приехали чтобы сносить дома и требовать детей от одиноких женщин? Во Франции нельзя, а здесь отрываетесь.
— Да, я покупаю тур, — еще больше развеселился Андре. — Называется…
— Вот мы и приехали, — прервала Ксения, указывая на кирпичную пятиэтажку. — Во двор, пожалуйста.
Андре свернул во двор дома, вздрогнув, когда внушительный сугроб на дороге зловеще проскрежетал о дно его машины.
Ксения коснулась ручки двери, но задержалась на мгновение перед тем, как выйти.
— Спасибо за поездку, Андре… и за разговор, — добавила она, выглядывая из-под пушистой шапки, которую она снова натянула на себя.
Андре кивнул, и в его глазах блеснуло что-то вроде… уважения? Они молча посмотрели друг на друга, пока он не кивнул и отвернулся, давая ей возможность захлопнуть дверь машины. Андре опасался, как бы его внутренний голос не подтолкнул его сделать предложение о встрече в другой день, в других обстоятельствах — предложение, о котором она могла бы подумать.
Оставив после себя колеблющийся столб дыма от выхлопа, Андре отъехал от дома Ксении, напряженно анализируя каждый момент их короткого путешествия. Его разум, привыкший к расчетливым коммерческим маневрам и профессиональной бдительности, с беспокойством ловил отголоски необычного для себя сочувствия.
«Неужели бабочки в животе?«— издевательски спросил он сам себя, отгоняя невольно прокравшиеся эмоции к Ксении. Он был здесь не для того, чтобы вступать в романтические отношения, а чтобы завершить сделку.
Остановив машину около небольшого кафе, Андре откинулся на спинку сиденья. «Начнем игру,» — пробормотал он себе под нос и набрал номер Бориса.
Но перед тем, как нажать на кнопку вызова, он задумался. Его сознание, всегда устремлённое к новым вершинам власти и богатства, неожиданно подарило ему мгновение контраста между его привычным миром и миром Ксении, наполненным мелочами, трудностями и радостями маленькой жизни. Но он оперативно восстановил свой обычный порядок мыслей, закрываясь от любой формы сочувствия как от чего-то непозволительного и опасного. Не сегодня, не с этой женщиной, не в этом месте.
С этими мыслями, он прижал телефон к уху.
— Борис Иванович, нам нужно начать подрывать позиции госпожи Воеводиной. Нужен хорошо спланированный PR-ход, — произнёс Андре, аккуратно размещая свои шахматы.
— У меня есть кое-что на уме. Мы выступим миротворцами. Расскажем о том, как ее активизм стоит на пути развития и благополучия наших граждан, как мешает созданию новых рабочих мест, — задумчиво начал Борис Иванович.
— Ну что ж, превосходно. Начнем с местной прессы? — Андре был не в меру удовлетворен.
— Именно так. Параллельно я проведу беседу с её кредиторами. Ничто так не оказывает давление, как леденящее дыхание долговых обязательств, — Борис Иванович изобразил хитрую улыбку в трубке.
С этими словами, команда пиар-машине была отдана, и она только начала набирать скорость. Незаметные для несведущего взгляда нити публичного мнения и финансового давления теперь протягивались к Ксении, чтобы охватить её в смертельных объятиях управляемого отчаяния.
Была ли все еще у нее надежда устоять перед натиском его тщательно продуманной стратегии? Андре улыбнулся при мысли о том, как приближается его победа.
Несколько дней спустя, гуляя вечером по заснеженным улицам города, Андре прошел мимо кафе Ксении. Оно уже закрывалось, но свет внутри еще горел. Ксения убирала столы, и ее силуэт в окне мгновенно пробудил воспоминания о недавней поездке. Отмахнувшись от них, он продолжил свой путь, напоминая себе о миллионах евро, которые ждали его, когда он завершит этот проект и превратит старинный особняк в прибыльное место — или в его случае, продаст участок за значительно большую сумму.
И если в эту ночь в снах Ксения видела свой любимый особняк и — совсем немного — красивого француза, то сны Андре были гораздо более приземленными — он видел себя, возвышающимся над всеми, кто стоял на его пути, на его непреклонном пути к верхушке мира, где только власть и успех определяли стоимость человека.