— Нет, нет! — ее голос отражался от стен, заглушаемый лишь шквалами грохочущего огня. — За что? За что?
Андре понял, что Ксению надо как можно скорее увести от кафе. Он подхватил ее на руки и, используя все свои силы, понес к машине. Она кричала, пытаясь вырваться, и его имя, всхлипываемое через слезы, стало обвинением:
— Что вы наделали, Андре? За что?
Андре продолжал двигаться вперед. Пламя освещало темную ночь, вырисовывая силуэты людей и предметов. Ксения продолжала бороться, но ее силы бились об его решимость как волны о скалы. Он открыл дверь машины и втолкнул ее внутрь, на сиденье рядом с собой, закрыл дверь за ней и, медленно вдыхая холодный воздух зимней ночи, смешанный с запахом костра, сел в машину и завел двигатель.
Огонь медленно удалялся в зеркале заднего вида, когда Андре вел машину по скользким дорогам, ведущим к его особняку. С каждой пройденной минутой алый свет ночного пожара становился всё меньше и меньше.
Ксения закрыла глаза. В тепле автомобиля Андре, она будто потеряла ощущение времени и пространства. Машина мчалась вперёд, оставляя за собой пылающие остатки того, что когда-то было ее кафе.
Редкие огни в домах зданий чередовались пока они проносились мимо окон, а в ушах Ксении всё ещё стоял гул пламени, пожирающего её жизнь. Она вцепилась в плед, который Андре нашёл на заднем сидении, и сжимала его, пытаясь найти хоть долю утешения в тёплой ткани.
Когда они остановились, Ксения смутно узнала контуры давно полюбившегося ей особняка. Однако острая боль от свежих ран была сильнее, и она лишь смотрела себе под ноги, когда Андре с непривычной для самого себя нежностью помог ей выбраться из машины и провел внутрь.
Глава 18. Утешение в руинах
Тишина особняка нарушалась только треском дров, уютно тлеющих в камине. Пламя бросало мерцающий свет на старинные узоры на стенах, создавая зловещую игру теней. В этой забытой временем комнате Андре Мартен сидел в глубоком кресле, взирая на беспомощную фигуру Ксении Воеводиной, которая сжалась на диване, обхватив себя руками.
В его руках был бокал коньяка, пара медленных круговых движений заставляла спиртной напиток мягко сиять в свете камина, в отличии от глаз Ксении, некогда полных борьбы и решимости, теперь же пустых и тусклых от слез. Андре протянул ей бокал коньяка.
— Выпей, это согреет, — сказал он мягким, но решительным тоном.
Ксения смотрела на бокал, будто не понимая. Ее рука дрогнула, когда она взяла его и поднесла ко рту, чуть тронула губами и выпила небольшой глоток. Коньяк, хоть и горький, казался сладким на фоне всего происходящего. Её руки слегка дрожали, и она смотрела в бокал так, будто в его глубине можно было найти ответы на все свои вопросы. Она почувствовала взгляд Андре на себе — полный жалости и мучительно близкий. Её жизнь, само существование, казалось, было омыто ядом боли и предательства. Затем, отставив бокал в сторону, Ксения обвила себя руками еще крепче.
— Андре, — начала она, едва слышно, — все мое… оно превратилось в пепел.
Её голос охрип от безнадёжности, губы дрожали, когда она старалась сдержать новый всхлип. Андре облокотился на подлокотник, его вид был как обычно, невозмутим, но в его глазах читалась странная смесь сожаления и решимости.
— Жизнь — это игра, Ксения, — медленно произнес он. — И в этой игре каждый выбирает свою роль. Моя роль — получать то, что я хочу, в любой ценой. Ты выбрала свою — защищать этот город и его историю.
— И ты использовал это против меня, — Ксения подняла усталые глаза на Андре.
— Все средства хороши, если цель стоит того, — ответил он, поглаживая гладкую поверхность бокала у себя в руке. — Но знай, я не хотел, чтобы дело дошло до пожара. Это было чрезмерный мерой, за которую я приношу извинения. Не я выбрал этот метод.
Ксения взглянула на него сквозь волны боли и печали. Огонь в камине отражался в её слезах, придавая им жгучий блеск. Казалось, она смотрела на Андре, но через него, мимо него. Она видела, но не могла осмыслить.
— Почему ты это делаешь? Почему всё должно было закончиться таким ужасом?
— Ксения, — тихо произнёс он, — мне… мне жаль по поводу твоего кафе. Я приехал, как только узнал. Не ради того, чтобы посмотреть, как горит твоя жизнь, а чтобы убедиться, что ты в порядке.
Она слегка качнула головой, скептически улыбнувшись сквозь слёзы.