— И чем это поможет?
— Я не знаю. Но я буду с тобой, пока ты не скажешь мне уйти. И если ты позволишь, я помогу тебе начать всё сначала.
— Не знаю, хочу ли я этого, — с трудом выдавила Ксения. — Может, я просто устала от всей этой борьбы. Возможно, пришло время смириться с потерей.
Волна сожаления накрыла сердце Андре, но он знал, что теперь они оба были предоставлены самим себе. Эта битва, эта игра, в которую они вступили, оказалась гораздо опаснее, чем он мог представить всего лишь несколько недель назад.
Ксения, уставшая и сбившаяся с пути, но все такая же красивая, лежала здесь, на кожаном диване, потерянная и сломленная. Он не знал, что будет дальше, и в этой неопределенности зияла пропасть. Но одно было ясно: Ксения Воеводина сдалась, и, казалось, в этот момент даже не могла его ненавидеть.
И Андре внезапно увидел в ней не соперника, не врага, а женщину, которую он, вопреки всем своим планам и задумкам, начинал любить.
— Скажи мне, Андре, — прошептала она. — Это того стоит? Я не понимаю. Ты ведь очень богат, а все равно готов уничтожить всех и вся на своем пути только ради того, чтобы стать еще богаче. Я бы поняла, если бы тебе, например, нужно было оплатить дорогую операцию или что-то еще… Но… Деньги ради денег? Какова конечная цель? Ты становишься счастливее от этого?
— Нет, Ксения, я не становлюсь счастливее, — медленно проговорил он, в его голосе промелькнуло что-то напоминающее сожаление. — Я… я начинал всё это для доказательства себе, что могу, что силен. Но со временем это стало игрой, а затем — привычкой, навязчивой и поглощающей все мои мысли.
Он посмотрел в пламя, словно там мог найти истину, которую так долго избегал.
— Ты права, деньги ради денег — это бредовая цель. Я всегда боялся остановиться и подумать, тратить ли свою жизнь на что-то, что по-настоящему имеет значение.
Андре с потрясением осознал, что в его глазах собираются слёзы, и это был не просто стыд, это было осознание того, как мало он знал о собственной душе.
— Я… мне правда жаль.
Ксения покачала головой, не в состоянии сформулировать мысли в слова. Она откинулась на спинку дивана, прикрывая лицо руками, и вздохнула тяжело. Ненависть и болезненные воспоминания боролись в ее душе. Но ненависть угасла, уступая место апатии и усталости. Перед ее внутренним взором стоял ее отец, ее кафе, ее мечты — все это лежало за ее спиною в куче обломков и пепла.
— Деньги на самом деле никогда не были моей конечной целью, — продолжил Андре, овладев собой и выбирая слова осторожно. — Они лишь средство для достижения силы, власти, уверенности в завтрашнем дне. Определенного рода… иммунитет против хаоса этого мира. Это уроки, которые я усвоил — быть сильным, никогда не показывать слабости.
Он поставил свой бокал на мраморный столик рядом и дал Ксении время усвоить его слова.
— А счастье… — задумчиво произнес он после паузы. — Я до сих пор не уверен, что такое счастье. Может быть, это только мимолетные моменты, вроде наших встреч, которые заставляют задуматься что… может быть, стоит что-то изменить в своей жизни.
Его глаза были наполнены чем-то невыразимым, как будто он пытается осмыслить то, о чем давно не думал.
— Ты пришла в мою жизнь, как ураган, и у тебя были ответы на вопросы, которые я даже не задавал себе. Разве не иронично, что ты борешься против меня, но заставляешь меня задуматься о вещах, которые я потерял или никогда не имел?
Он приблизил свое лицо к ее, они почти соприкасались, словно искали разгадку в этой тихой битве взглядов.
— Конечная цель? Может быть, она так и останется недостижимой. Но ты… ты стала частью моего пути. И что теперь делать с этой реальностью — я не знаю.
— Я тоже, — она едва слышно вздохнула, сдаваясь.
Теперь уже Андре был тем, кто не мог найти слова. Он чувствовал, как исчезают все хитросплетения планов и интриг, оставляя место чему-то далекому и непознанному, что вызывало в его душе беспокойство.
Он сел рядом с ней на диван, мягко положил руку на ее спину.
— Я так любила это место, любила этот город. Как он мог умереть в огне? Как? — прошептала она, ее голова опустилась на его плечо.
Они молча сидели, слушая треск дров в камине, нарушающий тишину глубокой ночи. Ксения больше не плакала, ее голова все еще покоилась на плече Андре, и он успокаивающими движениями поглаживал ее спину.
— Что теперь? — наконец произнесла Ксения, глядя в пламя камина, которое отражалось в ее ищущих ответ глазах.
Андре медленно встал, его силуэт вырисовывался на фоне полутемной комнаты. Он окинул взглядом Ксению, нашел в ее лице утомленное смирение.