— Позвони Лизе, — хрипела Варя, упав на сидение. Она то заползала на высокое кресло моего внедорожника, то соскальзывала на землю, пугая меня раздирающими стонами.
— Варя, тебе уже лучше, позвони ей сама. Я лучше скорую вызову!
— Корф! Я сейчас сдохну, — взвизгнула она и вновь соскользнула с кожаного сидения, упираясь ладонями в грязный придорожный сугроб. Я видел, как она старается заплакать, но не было сил даже на это. Хрупкое тело просто дрожало, стараясь впитать прохладу грязного снега. — Я прошу тебя…
— Черт! — Вытащил телефон, машинально набирая одиннадцать знакомых цифр, которые снились мне по ночам. Но я держался, так ни разу не позвонив. Шестнадцать гребаных месяцев воздержания — псу под хвост.
Злился ли я? Да, я был в бешенстве! Последние пару дней я с грациозной легкостью умудрялся не пересекаться с Лизой, несмотря на то, что ее дом находится через перекресток. Придумывал различные отговорки от ежедневных ужинов в кругу друзей, отсиживаясь в своем убежище — тихом доме, которого не коснулся ее запах. Там было стерильно. Ничего не напоминало о ее присутствии. Я мог бы сбежать в городскую квартиру или улететь в Европу, как сделал это год назад, но нет же. Продолжал истязать себя, наблюдая за ней из окна собственной спальни. Мне было важно проводить ее на работу, наблюдая, как она довольно ловко выезжает на своей малолитражке из гаража. Видел, что она замирает, смотря в сторону моего дома. Чувствовал ее растерянность кожей, наслаждался и закрывал глаза, смакуя это чувство внутри. Я кайфовал… кайфовал от ее взгляда, направленного на меня, от того, что мыслями она была со мной. Пусть нас разделяло расстояние и довольно плотная ткань занавески. Но это были лучшие секунды, пока я не вспоминал холодную квартиру, в которой однажды не обнаружил ее вещей. А теперь все к чертям….
— Да, — слишком громко ответила Лиза. На заднем фоне слышалось монотонное бормотание и металлическое клацанье инструментов.
— Привет, это Корф.
— Максим, я только с операции… — ее голос задрожал, а потом сорвался на крик. Я зажмурился, представляя ее румянец ярости.
— Ты когда-нибудь дослушиваешь до конца? Заткнись, Лиза, просто помолчи, — прикрикнул я, наблюдая, как Варя складывается в очередном приступе. — Мы стоим на трассе на подъезде к роддому уже полчаса. Варю постоянно тошнит. Она бледнее снега! И… И я не знаю, что делать…
— Напои ее водой, чтобы в желудке было, хоть что-то. Я скоро, — коротко ответила она и отключилась.
— Варюх, посмотри на меня, — шептал я, поднимая абсолютно обессиленную девчушку. Под глазами расплылись огромные синяки, руки тряслись мелкой дрожью. Она, как тряпочка растекалась по моим рукам. — Варя, она сейчас приедет, слышишь?
— Ты специально не называешь ее по имени? Да? Что, черт побери, у вас произошло? — Варя попыталась улыбнуться, но спасительный спазм, как наказание свыше, за ее дерзость и попытку вмешаться в чужую жизнь, заставило ее вновь отвернуться.
— Я убью его… — руками стал отбрасывать грязный снег, в сугробе которого стояла на коленях Варя. Она наклоняла голову, впитывая освежающую прохладу. — Подожди. Вот, здесь чище.
— Макс-и-и-и-им… — простонала она, роняя голову.
— Что? Чего уставились? — заорал я на зевак-водителей, не сводящих взгляда с нас.
Я оказался здесь по вине друга. Андрей попросил отвезти жену к врачу, пока завис в Питере из-за погодных условий. Наш город сковало плотным кольцом тумана, мешая гребаным "железным птицам" прилетать по расписанию.
Молочная дымка, разрезаемая автомобилями, сонными пешеходами и неспешными автобусами, медленно плыла над землей. Пелена ласково укрывала дома частного сектора, вдоль трассы, сливалась с сугробами и коварно сгущалась, как только ее касались фары автомобилей. Высокие ели прятались где-то высоко, постепенно растворяясь, укрываемые белоснежной дымкой.
Я, как мог, торопился, ориентируясь исключительно по обочине, но движение было просто парализовано. Дальнобойщики, не решавшиеся продолжить движение, уютно расположились на обочинах, ослепляя яркими вспышками авариек. По-зимнему поздний рассвет усугублял положение еще больше, делая "природный занавес" практически непробиваемым. Вслед за дальнобойщиками, объездную трассу стали покидать и легковушки, останавливаясь у обочины, чтобы переждать туман.