+Абсолютно никакого. Все разбито, все в беспорядке. Время разрушено здесь так же, как цепи темпоральных связей.+
— Десять тысяч лет, колдун. Десять тысяч лет прошло с тех пор, как Волки сожгли Просперо.
+Я…+
Чужое присутствие отступило, словно поблекло, хотя Ньяль по-прежнему ощущал его в своем сознании. Психическая заноза излучала замешательство, просачивающееся в мысли; затем оно сменилось печалью и утратой.
+Десять тысяч лет?.. Я догадывался, что прошло больше, чем несколько мгновений, но так долго?.. Все, что я знаю, теперь — лишь прах.+
Ньяль рассмеялся без всякого сочувствия.
— Больше, чем ты боишься, колдун. Я немало порадуюсь, рассказывая тебе, что произошло с твоим легионом, пока придумаю, как избавиться от твоего вторжения.
+О, это легко, если только тебе достанет смелости. Все, что тебе нужно сделать, — это войти в Портальный лабиринт, и этот фрагмент воссоединится с остальными частями моего духа.+
— Войти в Портальный лабиринт? Ты хочешь сказать, что я должен отправиться на Просперо?
+В Тизку, если точнее. Город, где я и твои братья в последний раз вошли в лабиринт.+
— Твой мир сожгли дотла. Там не осталось ничего.
+Повторяться — это так утомительно. Я все еще чувствую части Тизки. Сейчас, если сконцентрироваться, я вижу, что город — лишь могила, но отчасти он по-прежнему там, и мертвые врата остаются на месте.+
— Это попахивает ловушкой, колдун. Думаешь, я не знаю о вашем коварстве?
+Тогда ты должен счесть приманкой и это, ведь явиться туда — в твоих интересах.+
— Архивы Клыка глубоки, и мы храним древнюю мудрость, проспериец. Я найду способ выдернуть твое жало, не пересекая для этого Галактику.
+Но что насчет твоих потерянных братьев? Твои спящие мысли, сын Русса, повернули туда, почуяв запах Фенриса. Неужели ты упустишь возможность освободить их?+
Ньяль глубоко вдохнул и открыл глаза. Комната казалась странно незнакомой — он смотрел на нее зрением чужака. Рунный жрец шагнул к двери.
— Я уверен, что сжечь остаток твоей души достаточно просто. Мне нужно только немного помощи и инструментов из вюрд-холла.
+Я думал, что прошло не так много времени, потому что они по-прежнему там. Десять тысяч лет! Они заточены там со мной, тот, кого зовут Булвайф, и его спутники.+
Рунный жрец остановился у самой двери.
— Булвайф? — Ньяль мгновенно узнал имя. В последние несколько лет появлялось все больше воинов пропавшей Тринадцатой роты, и каждый приносил свою историю, как его поймали в варпе и он вырвался из Ока Ужаса. В то время Ньяль изучал древнейшие записи, собирая имена потерянных. Они накрепко впечатались в его память. — Старый Волк.
+Дикарь, который предпочел ужасную судьбу, вместо того чтобы прислушаться к разумным доводам. Он выбрал изгнание и заточение, лишь бы не действовать сообща.+
— Ты знаешь имя. Это не значит ничего.
+Он застрелил меня из плазменного пистолета и носит силовой топор. Хочешь, я опишу его полное злорадства лицо, когда он отбросил шансы получить свободу ради тупой гордости? Я могу привести прямо к ним.+
Возможно ли подобное? Следствия из слов колдуна превосходят любое непосредственное неудобство Зовущего Бурю. Если воинов Тринадцатой роты можно освободить, он обязан донести эту мысль до Великого Волка. Ньяль почти не воспринимал колдуна как угрозу. Лишенный тела мельчайший осколок души — он мало чем мог навредить носителю или его братьям.
Но он не может принимать такие решения в одиночку.
— Возможно, в твоем предложении есть некий смысл, — заключил Ньяль. Нотка триумфа вкралась в разум, исходя от колдовского осколка. — Не спеши считать победы, пока битва не выиграна, проклятый сын Просперо. Я не позволю тебе извлечь выгоду из моей ошибки.
+Я думаю, мы оба стремимся к одной цели, пес Русса, и до тех пор наши судьбы связаны.+
Ньяль не мог не согласиться, пусть лишь ненадолго. Он откашлялся, чтобы не зарычать от раздражения.
— Каким именем тебя называли при жизни, колдун?
+Я — Иззакар Орр.+
Глава 3
Жестокая правда
По счастью, колдун хранил молчание, пока Ньяль шел по лестницам, коридорам и залам Клыка. Рунный жрец хотел бы знать, насколько Иззакар осознаёт происходящее, что именно осколок сознания может чувствовать от своего носителя. Возможно, он в изумлении смотрит на зрелище, которое не видел прежде ни один воин Тысячи Сынов и, вероятно, никто из них не увидит и впредь? Замечает ли он узоры барельефов на стенах, чувствует ли отмеченные рунами блоки феррокрита под ногами Ньяля? Ощущает ли резкий запах переработанного воздуха и гул электрических систем? А что насчет дыхания, проходящего через легкие Зовущего Бурю, — воспринимает его колдун как свое собственное?